- Сорок? Он там, вообще, в сознании?
- Да. Я его в душ отправил. Передвигается, мыслит нормально, но трясётся весь.
- Дела… - задумчиво произнёс Альберт. – Ты ему не колол больше ничего?
- Нет.
- Ох, ладно. У меня сейчас, как я уже сказал, операция, она продлится часа два. Через два сорок я буду у тебя с лекарствами и инструментами.
- Ты его расчленить собрался? Не рано ли?
- Я анализы у него взять собрался, - огрызнулся блондин. – Мало ли, заражение крови или… - он помедлил, хмурясь. – Или перитонит.
- А перитонит тут при чём?
- А при том, Билл, что я не аппарат УЗИ, я мог что-то упустить. Мало ли, что ты ему там внутри мог повредить, а тогда воспаление брюшины вполне вероятно.
- Понятно.
- Ох… - блондин закрыл глаза и потёр переносицу. – Это ж сколько мне придётся сегодня бегать? Сейчас на операцию, потом домой, кормить Френсис, потом к тебе, осматривать, брать анализы, потом в лабораторию, все эти анализы проверять, потом снова к тебе…
- Останешься ночевать у меня? – спросил Билл. – Думаю, мальчику присмотр врача будет не лишним…
- Когда приеду к тебе, ты мне в подробностях объяснишь, что ты с ним вчера сделал, что сегодня его так колбасит. А насчёт ночёвки… Я не против, но мне завтра в семь вставать, а будильник у меня орёт на весь дом…
- Я потерплю.
- И Френсис. Я возьму её с собой, ты же это понимаешь? Не могу же я её бросить дома одну?
Френсис – кошка Альберта породы Шантальи Тиффани, серого окраса. Зверь этот обладал на редкость скверным характером и волчьим аппетитом, но парень не чаял в ней души, нянчась с врединой так, как не носился бы с родным ребёнком.
- Приноси, - вздохнул Билл.
Он уже дошёл до кухни и теперь подготавливал ингредиенты для бульона.
- Только, имей в виду, Кофман, если твой Гриф будет пытаться погрызть мою красавицу, я ампутирую ему лобные доли мозга. А ты знаешь, что скальпель у меня всегда с собой и я прекрасно умею с ним обращаться.
- Ещё одно слово и наш договор аннулируется, - ответил кареглазый.
Билл прекрасно знал, что друг не терпит подобных изменений в планах, и, порой, играл на этой его слабости.
- Смотри, чтобы он сам собой не аннулировался по причине потери объекта договора.
- Ты – врач, вот и сделай так, чтобы он «не потерялся», - ответил Билл, зажимая телефон плечом и забрасывая продукты в кастрюлю.
- Хорошо, буду через два сорок. Всё, пока, ко мне пришли.
Альберт отключился и Билл, сунув телефон в карман, полностью сосредоточился на приготовлении пищи, в то же время, внимательно прислушиваясь к тому, не гавкает ли Гриф, извещая о попытке пленника бежать. Но наверху было тихо.
Оставив бульон вариться, парень направился во вторую ванную комнату, в рекордные сроки принимая душ и чистя зубы, бреясь, после чего вновь возвращаясь на кухню. Бросив взгляд на часы, он отметил, что на всё про всё потратил пятьдесят минут, а, стало быть, Тео уже тоже должен был закончить.
Билл подошёл к двери и открыл её, сразу же хмурясь, потому что его взгляд не нашёл юношу. Гриф смирно сидел около двери, охраняя выход. Он сильнее нахмурился и перевёл взгляд на всё ещё работающий душ. Там и обнаружился пленник.
Тео сидел в душевой кабине на полу, обняв колени руками и уткнувшись в них лицом. На него сверху лилась вода. Он не двигался.
Кареглазый поджал губы и быстро подошёл к душевой кабине, открыл дверцу и перекрыл воду.
- Чего расселся? – бросил он Тео.
- Мне плохо… - едва слышно, не поднимая головы, ответил юноша.
- Вставай, - жёстко приказал Билл.
- Я не могу…
- Немедленно.
С трудом оторвав голову от колен, юноша медленно встал, придерживаясь рукой за стенку душа. Колени его вдруг подкосились, и он упал, сшибая полочку для банных принадлежностей, ударяясь об неё скулой. Юноша вновь попытался встать, но оставил эти попытки, оседая на пол и закрывая глаза, перед которыми искрило от боли после удара.
Ничего не говоря, Билл подняв мальчишку на ноги и выволок из душа, обернул большим полотенцем. Глаза Тео были полуоткрыты, а взор как-то туманен. Он, словно кукла, позволял делать с собой всё, чего пожелает «кукловод».
Одной рукой удерживая юношу, чтобы тот не упал, второй Билл взял его за подбородок и заставил поднять голову. Придирчиво взглянув в лицо Тео, в его болезненные синие глаза, кареглазый вздохнул и повёл его к двери.