- Знаешь, сокровище, - после некоторой паузы произнёс блондин. – Я никак не могу дождаться, когда пройдут эти две недели…
- А что тогда будет? – как-то напрягшись, почуяв неладное, спросил Тео.
- Узнаешь, - тише прежнего ответил блондин и встал. – Дай-ка, я проверю твою температуру…
Парень прикоснулся ко лбу юноши ладонью, отмечая, что кожа стала не такой обжигающе горячей, скользнул по щеке, делая это излишне медленно. Тео это не понравилось, и он отстранился, слегка отодвигаясь назад, «убегая» от прикосновений парня.
Альберт ничего не сказал на это, лишь покачал головой, продолжая слегка улыбаться, и вышел из комнаты, оставляя Тео в одиночестве, отправляясь к другу на кухню.
- Ты чего так долго? – спросил Билл, не поднимая взгляда на друга, когда тот зашёл в комнату.
- Смотрел на него и предвкушал, как круто будет через две недели, - без утаивания ответил блондин и сел за стол, вытягивая ноги под ним и сцепляя руки на затылке.
- Трогал? – спокойно спросил кареглазый.
- Температуру проверил, - ответил Альберт и ухмыльнулся.
- И как она, температура?
- На ощупь – падает. Посидим, я потом нормально измерю.
- Я сам, не утруждайся.
Альберт кивнул и посмотрел вниз, под стол, куда юркнула, громко мяукая, его любимая кошка. Расплывшись в улыбке, блондин полез под стол, доставая оттуда недовольное животное и усаживая на колени.
- Кстати, - обратился парень к другу, - я оставил заказ на очки, они будут готовы завтра. Я привезу их.
- Спасибо, - кивнул Билл и сделал глоток обжигающего горчащего кофе.
Глава 22
Глава 22
Во мне живешь,
Как в ране - нож,
Мучишь меня
День ото дня.
Otto Dix, Отражение©
С того дня, когда Билл изнасиловал Тео прошло восемь дней. Парень более не трогал юношу, даже не бил, так, порой, отвешивал пощёчину, но к этому Тео давно привык, даже боли и обиды почти не чувствовал.
Билл не стал возвращать юношу в подвал, позволяя жить в доме, но не в собственной спальне, а в той самой комнате, где Тео ночевал в ночь их знакомства, будучи ещё не пленником, а гостем. К удивлению парня юноше быстро полегчало: он больше не истерил, не плакал, не вспоминал о случившемся и его телесное здоровье тоже пошло на поправку – температура продержалась у него ещё три дня, а потом как-то сама собой пропала. Всё вернулось на круги своя, насколько это вообще возможно в подобных условиях.
Тео, казалось, совсем привык к своему положению пленника и жертвы, он перестал хвататься за возможность спастись и строить планы по побегу. Даже когда Билл оставлял его одного – а он больше не ходил с Тео в душ и оставлял спать в одиночестве – юноша смиренно делал то, что нужно и ждал возвращения пленителя. Казалось, он свыкся, смирился, сломался, хотя это и не было так. Он просто перестал бороться с тем, кого не мог победить.
Кареглазый по-прежнему продолжал пристёгивать Тео на ночь наручниками и оставлял с ним Грифа, чтобы он охранял юношу от неразумной попытки побега. Но, днём, парень даже мог оставить пленника одного в комнате без оков, уйдя пить кофе, разговаривать по телефону, решать какие-то рабочие вопросы. Тео не знал, с чем связана работа парня, даже предположить не мог, он понял только, что она связана с бумагами, коих всегда так много было вокруг Билла и в его руках. Тео так часто слышал, как они мягко шелестели, когда кареглазый перебирал многочисленные страницы очередной толстой стопки документов. Тео не спрашивал его ни о чём, просто смиренно сидел рядом, как посадили, и ждал. Ждал непонятно чего.
Как-то привыкнув к юноше, словно к домашнему зверьку, «хозяин» даже начал позволять ему слушать музыку, выдавая ему на это время свои огромные наушники, чтобы мелодии не отвлекали его. Так было и сейчас.
Тео сидел за столом в спальне Билла, забравшись с ногами на стул, смотря куда-то перед собой и глубоко в себя, слушая несколько тяжёлые для себя переливы любимой музыка пленителя. Он не испытывал особой радости от того, что «удавка» на шее чуть ослабилась, но он испытывал благодарность, хоть толком и не выражал этого, ограничиваясь сдержанным «спасибо». Билл очень любил, когда юноша благодарил его за что-то и требовал от него этого, а Тео не сопротивлялся. Несмотря на всё, что с ним сделал кареглазый, юноше не было противно его благодарить.