– Такое же, как я, ты совершенное созданье, Эмобой. Готов ли ложе царское любви делить со мной? Зачать детей – правителей Вселенной? Ответь мне честно на вопрос, трепещущий и откровенный.
Пауза затягивалась. Эгор смущенно потупил глаз, и его взгляд упал на возбужденно дрожащий вытянутый кончик лохматого тельца королевы, с блестящей капелькой на крайнем волоске. Вариантов ответа у него не родилось. Любовь с бабочкой – полный абсурд. Чувства, клокотавшие внутри и рвавшиеся на свободу, готовы были это подтвердить. Так что соврать не получится, а обижать Маргит горькой правдой ему тоже почему-то не хотелось. Он чуял серьезную, неведомую ему пока опасность, таившуюся в ее зеленых с металлическим блеском глазах. «Во попал», – подумал парень. Спасение неожиданно пришло снизу. Клоун театрально отставил в сторону руку с бутылкой амброзии и громогласно заявил:
– Это невозможно.
– Что? – действительно не поняла Королева. – Ну, это. Это невозможно, ваше готичество, повторил красный шут.
– Что, гость непрошеный, ты мелешь? – потрясла тетрадкой Королева. – Ты только шут и в разговор господ встревать не смеешь!
– Это невозможно, потому что у тебя нет письки, – невозмутимо продолжил Тик-Так.
Королева аж перевернулась в воздухе от такой наглости. А Эгор, мысленно поблагодарив глупого и хамоватого приятеля, наконец смог выпустить из себя всех змей и пауков, как будто они предназначались клоуну.
– Замолчи, Тик, – картинно закричал он, махая рукой.
– Нет, ну как вы сможете народить суперсуществ, если у нее нет письки. Это технически невозможно, – защищаясь, рассуждал клоун.
– Вон! – закричала Королева. – Как мог ты, подлый шут, всех нас здесь оскорбить упоминанием такого мерзостного и отвратительного слова? Как мог произнести его при мне?
– Писька! – Клоун, похоже, вошел в раж.
– Гвардейцы! Выбросьте его на кладбище скорей.
– Писька! Писька! Писька!
– К чудовищам его. Пусть там орет от страха и от боли, – окончательно вышла из себя Маргит.
Из дальних далей зала к клоуну понеслись невидимые до этого гвардейцы-здоровяки в черных куртках-бомберах, голубых джинсах и тяжелых ботинках. Как и у тех красавцев, что храпели у моста, от голов у них остались только выбеленные ветрами черепа, любовно украшенные татуировками и пирсингом. Особенно потрясал металлический гребень у одного из громил, ввинченный ровно в середину блестящей черепушки. Гвардейцы, как пушинку, подхватили увесистого Тик-Така под руки и побежали с ним к выходу. Ноги клоуна жалобно задергались в воздухе, но он не унимался:
– Все равно у вас ничего не получится! За правду страдаю. Эгор, держись!
Поняв всю серьезность ситуации, Эгор взмолился:
– Королева, мой клоун позволил себе лишнее, но виновата в этом лишь пьянящая амброзия. Шут просто перебрал. Простите его ради меня, не кидайте на растерзание. Сжальтесь!
Королева, помедлив секунду, крикнула гвардейцам:
– Стоять, покойнички! Лишь ради моего избранника не будем эту тварь сегодня убивать! Кидайте пьяную скотину за ворота. И больше во дворец мерзавца не пускать! – И, сразу успокоившись, вновь зависла перед Эгором с вопросительным видом.
Кот, воспользовавшись суматохой, успел поймать пару белых мышек и, спрятавшись за органом, довольно урчал.
– Так все же, Эмобой, я не услышала ответа на свой вопрос.
Деваться было некуда, и Эгор сказал:
– Королева! Я здесь по чьей-то воле, так же как и ты. И я готов… гипотетически… делить с тобою бремя власти над Эмомиром и все остальное, раз так мне уготовано судьбой. Но объясни мне, как мы будем править мирами, что сейчас нам не подвластны. – О юноша. Я понимаю все твое волненье и смятенье. Я понимаю, почему твои слова полны смиренья, а не буйной страсти. Ты первый раз столкнулся со столь идеальной и совершенной женщиной, как я. И ты заворожен, повергнут в прах моею красотою. Ты думаешь, достоин ли меня? Все хорошо, а будет еще лучше. Мой мальчик, успокойся, ты привыкнешь. Поверь мне, привыкаешь ко всему. Я выбрала тебя, и ты меня достоин. Вселенную ты завоюешь для меня, ведь ты Супергерой, ты Эмобой, ты Воин. И армия давно уж ждет тебя. Грядет война с Реалом. Готово уже все, и дело лишь за малым. За тобой!
Эгору показалось, что королева не просто говорит, а играет хорошо заученную роль. И он спросил:
– С кем воевать, что за война, какие цели?
– Благие цели. Мы возвращаем в мир любовь. «Бог есть любовь» – наверно, ты забыл. Чтобы вернуть свободу чувств несчастным людям, придется нам разрушить их Реал, их общество двойных стандартов, лжи, денег и подмены естества. Я армию набрала в два захода, сначала эмо запустила в мир людской, как провокацию, всеобщий раздражитель, что сцементирует мне зло вокруг себя. Создаст поля высокого напряга, объединит совсем уж разных, но ненавистью полных к эмо – антиэмо. Ты их возглавишь и разрушишь мир. Ведь чтоб построить новый райский сад, все старое придется уничтожить. Людей, что старше тридцати, не переделать. В топку их. Но лучший возраст – это лет пятнадцать, потом уже в любовь ты не поверишь так, как в этом возрасте веселом, нежном. Поверь, Эгор, ты будешь беспощаден. И всех, кто старше восемнадцати, убьешь. Оставшимся мы воздадим любви и счастья. И будет мир людей спасен и бабочками яркими заполнен!
«Блин, да она просто безумная сатанистка, – подумал Эгор. – И еще она, похоже, считает, что я полностью в ее власти, под действием ее магнетизма и всех этих поганых психотропов».
– Скажи мне, Маргит, ведь в реальном мире я девушку оставил, как же с ней? Ей скоро восемнадцать.
– Не повезло бедняжке. Прошлое лишь сон, ведь у тебя есть я. Взойдем на трон и будем вместе вечно править. А уж любви в запасниках моих не счесть компьютерам любой суперсистемы, со мной забудешь обо всем, исчезнут все проблемы.
– Звучит все убедительно, но нужно мне хотя бы пару дней, чтобы дела свои все довести до точки. Чтоб с чистой совестью и головой, не замутненной местью, на трои с тобою сесть.
– Тебя пять лет ждала я, Эмобой, что пара дней? Песчинка в море. Иди, убей их всех, посей в них страх, пусть знают, кто Хозяин. Пусть ждут тебя и помнят. Ты придешь и поведешь к кровавым их победам, во славу той одной, что их спасет, – Любви.
«Полный трындец! – подумал Эгор. – Тема крылатого эмо-гитлера раскрыта и закрыта». Но вскидывать руку в римском приветствии не стал, спрыгнул с трона, церемонно поклонился и, не оглядываясь, быстрым шагом направился к выходу из дворца черно-розового безумия.
– Я буду ждать тебя здесь через два реальных дня, любимый мой герой, мой Эмобой, – услышал он в спину. Зашелестели прощально бабочки по всему залу. Кот заиграл что-то из «Depeche Mode», здоровяк гвардеец услужливо открыл перед ним тяжеленную дверь, отсвечивая железными зубами. Эгор вышел на кладбище, вдохнул чистый воздух Эмомира и выпустил свое негодование, обиду, отвращение и все, что еще скопилось в душе за время аудиенции с черной невестой. Смешавшись, все эти эмоции превратились в отвратительного гиеноподобного ящера, который с воем ускакал, петляя между надгробий. От свежего воздуха Эгора зашатало. Чтобы не упасть, он облокотился на ближайший надгробный камень и сразу увидел Тик-Така, который лежал без движения. «Неужели убили?» Эгор осторожно потрогал ногу клоуна носком кеда:
– А? Что? Я что, отрубился, что ли? Эгор, ты все-таки сбежал от этой шизанутой проповедницы разврата с насекомыми?