— Я попрошу об услуге, — он открыл дверь, впуская внутрь холодный ветер. — Ты знакома с международной контрабандой?
— К-контрабандой? — пролепетала я.
Опасная улыбка вернулась.
— Как я и говорил, мы теперь плохиши, Тори.
Он без объяснений ушел в ночь.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Я вышла из такси и выпрямилась. Ледяной зимний ветер бил по узкому шоссе, и было так темно, что я видела только то, что озаряли фары машин — маленький, но милый знак на деревянной ограде, где читалось: «Ладнер: ночлег и завтрак». Из-за деревьев во дворе выглядывала крыша дома.
Кай передал водителю наличные, забрал рюкзак из машины и закрыл дверь. Такси уехало, сияя фарами.
— И… мы теперь будем спать? — спросила я, пытаясь подавить зевок и дрожь одновременно. Но не удалось, я с дрожью зевнула.
— Это перевалочный пункт. Выход в открытое поле привлечет слишком много внимания, — он повесил неприметный рюкзак с нашим снаряжением, ноутбуком и сменной одеждой на плечо. — Отсюда двадцать минут идти до настоящего места назначения.
— Какого? Что там? — я не знала, где мы были. Я знала лишь, что таксист отвез нас за город, за реку Фразер и на несколько миль пустой дороги мимо полей фермеров.
— Наш самолет, — он вытащил телефон из кармана — дешевый, который не связали бы с нами. Он включил фонарик на нем, чтобы озарять нам путь. — Идем.
У меня был миллион вопросов, но он шагал быстро, и мне не хватало дыхания на разговор. Наши шаги хрустели в холодной тишине, его фонарик был единственным источником света. Было четыре утра, и мир спал, кроме нас.
Зак будет у меня в долгу за то, что я не смогла поспать.
Мы пошли по темной дороге с двумя полосами, окруженной фермами, через десять минут повернули на другую дорогу. Мы были далеко от города, так что представьте мое удивление, когда мы миновали автобусную остановку. Я нахмурилась, пыхтела за Каем, щурясь. Огни сияли на горизонте.
Пять минут спустя его фонарик озарил табличку с маленьким самолетом.
«Поверните налево, — было написано там, — и полетите с нами!».
— Ха, — выдохнула я. — Тут аэропорт?
К сожалению для моих замерзших ушей, Кай не повернул налево, как просила табличка. Он пошел мимо большого серого дома, выключил фонарик и повернул в лабиринт зданий, ангаров и парковок.
Когда показалось, что мы прошли все здания, он обошел еще одно. Забор из сетки преградил им путь. Повсюду были знаки «Не входить» и «Аварийная полоса». На другой стороне был широкий отрезок тротуара, сияли огни.
Кай подтолкнул меня, я перелезла ограду, и он перепрыгнул за мной. Он осторожно обошел здание и выглянул из-за него.
В свете фонарей стояло несколько небольших самолетов с пропеллерами на носу, в стороне от них был их большой брат. Хоть он не был пассажирским, у него было два больших пропеллера на крыльях, пять окон на боку, его вид впечатлял куда больше.
Лампочки сияли в окнах, и дверь у хвоста была открыта, образовывая короткую лестницу, ждущую нас.
Кай зашагал быстро, и я поспешила за ним, озираясь. Ничто не двигалось вокруг, место было заброшенным, насколько я видела. Он без колебаний пошел к самолету с горящими лампочками.
Силуэт появился на пороге. Низкий азиат с наушниками спешно спустился по ступенькам. Он помахал нам поспешить, и Кай кивнул, поднимаясь. Я последовала за ним.
Внутри не было роскошно. Крепкие ремешки тянулись поверх стопки картонных коробок без отметок в хвосте самолета, шесть обычных сидений заполняли остальной интерьер. Кай опустился на дальнее сидение, опустил рюкзак на пол. Я села рядом с ним. Проход между нами был таким узким, что мы словно сидели вместе на диване.
— Круто, — шепнула я Каю, потирал замерзшие ладони и гадая, хотела ли я расстегнуть куртку. Тут было теплее, чем снаружи, но ненамного. — Так это самолет для контрабанды? Что там?
Кай мрачно посмотрел на меня.
— Тори, я знаю, что твое любопытство неутолимое, но не сейчас. Рядом с такими людьми вопросы могут тебя погубить.
— Ох.
Я огляделась, стук и звон раздались снаружи. Я склонилась к нему.
— Ладно, вопросов не будет, — прошептала я. — Но как ты все организовал так быстро? И откуда знаешь контрабандистов? И…
— Тори, — прорычал он.
— …это как-то связано с…
— Я отвечу на вопросы, — прошипел он сквозь зубы, — когда мы сойдем с самолета и будем наедине.
Я оглядела пустой самолет.
— А тут мы не наедине?
— Нет.
Ворча, я отклонилась на сидении. Кай был хорош во всем — так казалось — и меня не удивляло, что у него был способ немедленно улететь в Калифорнию, не оставляя след из документов. Но я подозревала, что эта «услуга» относилась к его жизни до «Вороны и молота». К жизни с его семьей, которая управляла опасным международным преступным синдикатом.