– Корнелия!.. Вот ты где! – Из-за приоткрытой двери гостиной высунулась голова Аурелии. – Почему ты стоишь в холле?
– Просто так, – отозвалась Корнелия, помолчав, будто сама не знала, так ли это на самом деле.
Аурелия как-то странно посмотрела на нее.
– Возвращайся в гостиную. Найджел рассказывает, что происходило, когда граф обнаружил наш отъезд.
Ее слова вывели наконец Корнелию из задумчивости.
– Боюсь, меня это мало интересует, – сказала она, когда они вернулись в гостиную. – Он нам даже не написал.
– О, еще напишет! – заверил ее Найджел, в очередной раз наполняя бокал. – Когда я уезжал, он консультировался у своих адвокатов.
Корнелия сдвинула брови.
– Зачем? Мы не совершили ничего противозаконного. При чем тут адвокаты?
– Вероятно, он надеялся найти какое-нибудь основание, чтобы отозвать вас назад, – высказал догадку Найджел. – Ты ведь знаешь, кузина, старик терпеть не может ослушания.
Корнелия, с досадой покачав головой, села и снова открыла шкатулку с шитьем.
– Это мне известно, но он ничего не может сделать. Как только он осознает, что наш отъезд – свершившийся факт, он успокоится. – Она надела на палец наперсток и встряхнула чулок, который штопала. – Этому чулку, думаю, уже ничем не помочь.
– Старик не скоро сдается, Нелл. – Найджел, пытаясь сделать умный вид, приложил палец к носу и прищурился на Корнелию.
– Найджел, да ты совсем пьян, а ведь нет еще и полудня, – пожурила его Аурелия, забирая у него бокал. – Довольно с тебя.
Найджел расправил лацканы своего малинового с серебром сюртука с осиной талией.
– Вздор, моя дорогая! Я способен выпить много.
– Тебе эта способность очень понадобится, душа моя, коли ты, как говоришь, собираешься играть по большой, – сказала Корнелия, тревожные раздумья которой вытеснились мыслями о кузене.
– Ты получаешь щедрое содержание, Найджел, – сказала Аурелия, беря в руки круглые пяльцы и разглядывая замысловатый узор.
Найджел кашлянул в кулак.
– Изрядное, – беспечно подтвердил он. – И потом, для молодого человека найдется много различных способов поправить свое положение.
– Ньюмаркет?[8] – спросила Корнелия, не отрывая глаз от работы.
Найджел, нахмурившись, резко поднялся.
– Лошади – это, конечно, прекрасно, кузина, но истинное искусство – это карточная игра. – Он схватился за шляпу. – Мне пора. Найдете сокровище тети Софии – дайте знать.
– Навещай нас почаще, Найджел. – Аурелия подошла к нему и тепло поцеловала кузена.
– Как только захочется домашнего тепла и уюта. Мы тебе всегда рады, – сказала Корнелия, в свою очередь обнимая его.
– Что до этого, кузина, то вряд ли я соскучусь по домашним туфлям и семейному очагу, – ответил Найджел, натягивая перчатки. – Но я загляну… посмотреть, как вы тут, – смилостивился он. – А вам, если подумываете о том, чтобы появиться в обществе, надобно позаботиться о своих платьях. Вы выглядите как самые настоящие клуши, ей-богу. Надеюсь, мои слова вас не обидят?
– Ничуть! – добродушно ответила Корнелия. – Мы с радостью будем ждать, когда ты снова решишь, что минутка в обществе родственниц-клуш не нанесет твоей репутации невосполнимого ущерба. Я тебя провожу. – Она дошла с ним до двери и там вновь начала бороться с засовом. Но на сей раз не получила помощи.
Когда кузен вышел на лестницу, она обеими руками слегка сжала его руку.
– Найджел, будь осторожнее!
– Ты слишком обо мне печешься, кузина. Не такой уж я простачок, поверь.
«Уж ты-то в этом точно уверен». Вслух, однако, Корнелия этого не сказала. Набив себе шишек, Найджел, если суждено, сделает из своих ошибок выводы.
– Заходи, если сможешь расстаться со своими важными друзьями, – лишь сказала Корнелия.
Найджел широко улыбнулся:
– Какая удача, что Фрэнни выбежала на дорогу перед подводой. Вряд ли иначе Бонем стал бы утруждать себя знакомством со мной. – Он многозначительно кивнул, махнул на прощание рукой и зашагал прочь.
«Да, удача», – подумала про себя Корнелия, покачивая головой. Она собралась уже было войти в дом, как заметила появившуюся из-за угла на площади Ливию.
Ее, казалось, тянула вперед какая-то неведомая сила. Она почти бежала, перо в ее шляпке пригнулось от ветра, ротонда била по ногам.
Загородившись рукой от солнца, Корнелия попыталась получше разглядеть ее. А когда поняла, в чем дело, прыснула со смеху.
– Элли! Элли, иди-ка сюда! – позвала она невестку, оборачиваясь через плечо.
– Что такое? – Аурелия подбежала к Корнелии и, передернув плечами от холода, поплотнее закуталась в шаль. – Что… О!.. Господи Иисусе! Что это у нее такое?
Обе женщины выскочили на улицу навстречу Ливии, и та буквально уткнулась в них, влекомая двумя крошечными меховыми комочками бледно-розового цвета. Из-под густых челок сверкали две пары черных глаз, два черных, похожих на пуговицы, носа влажно поблескивали на холоде.
– Держите меня! – крикнула Ливия, тащившаяся на конце двух поводков. – Или, вернее, их… Они не желают останавливаться.
Аурелия с Корнелией преградили путь несущимся во всю мочь розовым комочкам, а Ливия потянула поводки на себя.
Процессия из трех участников остановилась, с трудом переводя дух.
Корнелия опустила глаза вниз.
– Лив, что это? – в недоумении спросила она.
– Собаки, – ответила Ливия немного неуверенно, поскольку понимала, что настоящее определение могло показаться подругам весьма странным, ибо они до сих пор имели дело лишь с фермерскими собаками. – В конюшнях, куда меня направил Морком, был помет… то есть, вернее сказать, помет был у терьерши леди Лейкленд, они ей были не нужны, вот я и… – Остальное так и осталось невысказанным.
Розовые комки залаяли. Корнелия про себя подумала, что слово «лаять» было в данном случае преувеличением. Точнее будет сказать, затявкали тоненькими голосками.
– Смотрите, они производят шум, значит, могут поднять тревогу, – заметила Ливия.
– Да уж, – слабым голосом согласилась Аурелия, затыкая уши.
– И я их не боюсь, – объявила Ливия так, словно наносила завершающий, смертельный удар.
– Зато их боюсь я, – ответила Корнелия. – Я даже не знаю, что это. Уж точно не собаки. Как, интересно, к ним отнесется Киса? Они вполовину меньше ее. Верно, съест их на завтрак.
– Это идеальные сторожевые собаки, – упрямо заявила Ливия, таща животных за собой в дом.
– Может, она и права, – улыбнулась Корнелия, наблюдая за их неравномерным продвижением. – Думаю, любой негодяй, вознамерившийся что-то украсть или попортить имущество в нашем доме, заслышав этот звук и увидев этих нелепых существ, покатится со смеху и перебудит своим хохотом весь дом.
– Пусть так, это все равно лучше, чем мушкетон Моркома! – с чувством воскликнула Аурелия.
– Как ты права! – Корнелия взяла невестку за руки, и они пошли в дом на звук тявканья.
Глава 10
Холл преобразился.
Хрустальные капли люстры сверкали в солнечных лучах, теперь беспрепятственно проникавших сквозь чисто вымытые высокие окна по обеим сторонам от двери.
– Я, кажется, не знаю вашего имени, – сказала Корнелия невысокому проворному мужчине, похожему на жокея. – Вы бывали здесь раньше?
– Я только вчера приступил к работе, миледи, – ответил мужчина, сотворивший это чудо преображения. – Мое имя Лестер, мэм.