«Порошок в зеркалах»

– Хватит, – сказала она со вздохом. – Мы пытаемся запустить сердце уже семь минут.

Доктор Мори подошел к кровати. Анжелика бросила на него незаинтересованный взгляд и посмотрела на кардиограф.

– Время смерти – десять часов тридцать пять минут, – сказала она. – Пожалуйста, зарегистрируйте.

Парамедик кивнул, не сказав ни слова, забрал дефибриллятор и вышел из палаты.

– Почему ты не позвала меня раньше? – спросил Вивиан.

– Я сама узнала несколько минут назад. – Она покачала головой. – Не понимаю, что произошло. Сердце просто остановилось. Показатели были в норме, он отлично себя чувствовал. Сегодня у него даже появился аппетит, он улыбался и говорил, что завтра поедет домой и выпьет вина… Мне нужно поговорить с его сыном. Он ждет за дверью.

– Я сам с ним поговорю. Выпей кофе. Тебе нужно сделать перерыв.

Эрик сначала изучал тело отца с порога палаты, потом медленно, будто пытаясь осознать, что произошло, приблизился и присел на кровать. Некоторое время он сидел без движения, потом протянул руку и осторожно коснулся его пальцев.

– У него такие теплые руки, – сказал он тихо. – У него всегда были холодные руки. Мама говорила, что у людей с холодными руками горячее сердце, а он говорил, что в его случае это неправда. – Он сложил руки на коленях. – Ну, все закончилось, папа. Наверное, теперь тебе тепло и спокойно там. И ты можешь не думать о своих проблемах. Не волнуйся, мы справимся. По крайней мере, я должен справиться, выбора у меня нет.

Доктор Мори смотрел на то, как Эрик поднимается и целует отца в лоб.

– Примите мои соболезнования.

– Когда он был жив, я часто думал о том, что предпочту чувствовать его боль, даже в два раза сильнее, чем чувствует он. Но только чтобы ему не было больно.

Эрик отошел от кровати, сделал шаг к двери и замер, глядя куда-то перед собой.

– Как это произошло? – спросил он.

– У него остановилось сердце. Нам предстоит выяснить, что именно случилось.

– Наверное, это самая лучшая смерть. Я бы тоже предпочел умереть вот так. Во сне.

– Даже если это случится, то через много лет, Эрик. Вы молоды. Вам не нужно об этом думать.

Они вышли в коридор, и Вивиан прикрыл дверь палаты.

– Если вам что-нибудь нужно, доктор, я с радостью помогу вам.

– Лучше скажите, что я могу для вас сделать. Вы поедете домой? Я могу заказать для вас такси?

Он ответил не сразу.

– Нет. Уж лучше я поеду куда-нибудь и выпью.

– Не думаю, что это хорошая идея. Вам лучше поспать.

– Я тоже не думаю, что это хорошая идея. А поэтому сделаю именно так .

Эрик помолчал и поднял глаза.

– Папа уважал вас, – снова заговорил он. – Глупо это сейчас говорить, но простите меня, доктор. Может, вы поймете, о чем я – со временем. Может, нет. Но мне важно это сказать.

– Не думаю, что вы должны просить у меня прощения. Вы ни в чем передо мной не провинились.

– Лично я – нет, но… – Он помотал головой. – Не важно. Спасибо вам за все. Спокойной ночи.

Анжелика Гентингтон отвела взгляд от стоявшего перед ней стакана кофе и посмотрела на то, как доктор Мори садится напротив нее.

– Хочешь? – спросила она, кивну на кофе.

– Нет, спасибо. Я буду плохо спать ночью.

– Да. Похоже, что и я.

– Ты не могла ему ничем помочь.

Анжелика сделала глоток кофе и вернула стакан на стол, а потом устало потерла ладонями щеки.

– Я решила, что нам с Джеральдом нужно расстаться, – сказала она.

Вивиан чуть наклонился вперед, так, будто не расслышал ее слов.

– Расстаться?

– Мы делаем вид, что все хорошо, играем в счастливую пару. Но у нас нет ничего общего. Сколько можно тянуть, мы оба понимаем, что оттягиваем неизбежное.

– Что ты собираешься делать?

Анжелика достала пачку тонких сигарет.

– Уехать, – сказала она коротко.

Вивиан подвинул к ней пепельницу.

– Я не хочу вмешиваться не в свое дело, но он любит тебя. Разрушить старое легко, а строить новое в разы труднее. Почему бы тебе не дать ему еще один шанс?

– Дело тут не в том, что я не давала ему шансов и не в том, что я не хочу ему их давать. Дело во мне . Я решила, что мне лучше побыть одной.

– Надеюсь, это никак не связано со мной?

Она улыбнулась и прикурила от спички.

– Даже если и так, то роль твоя была положительной. Я хотела пожелать тебе удачи с операцией. Не буду обещать, что приеду, не знаю, как все сложится с переездом и будет ли у меня время, но твой адрес электронной почты у меня есть, да и телефон тоже. Так что я обязательно осведомлюсь о том, как у тебя дела. Афродита, разумеется, очень рада. К тому времени, как родится ребенок, ты будешь совсем здоров. Кстати, вы уже знаете, кто это, мальчик или девочка?

Вивиан отложил портсигар, который держал в руках.

– Что? – не понял он.

Анжелика нахмурилась.

– Ты не знаешь, что она беременна?

– Беременна ?! Впервые об этом слышу!

Услышав звонок своего сотового телефона, Вивиан достал его из кармана халата.

– Да? Здравствуй, мама. Нет-нет, не отвлекаешь. Разумеется, я могу поговорить. Большое спасибо. Да, я получил твою открытку еще на прошлой неделе, она замечательна. Ничего особенного – посидели с друзьями, выпили и поговорили. – Он поднялся и жестом показал Анжелике, что должен идти. – Лучше расскажи, как у тебя дела. Как там Джо и Рэне? Нет, разумеется, не забыл, я просто думал, что тебе так привычнее, но, если ты хочешь, я буду говорить по-французски.

Афродита села на место пассажира и прикрыла дверь машины. Эрик Фонтейн убавил громкость радио и повернул ключ зажигания.

– Куда едем? – коротко спросил он.

– А куда ты хочешь поехать? Мне, в принципе, все равно.

– Тебе решать. Ведь ты же меня позвала, а не я тебя.

Эрик вырулил со стоянки и поехал по направлению к городу. Афродита пару минут смотрела в окно и не торопилась заговаривать.

– Наверное, я должна выразить тебе свои соболезнования, – сказала она, наконец.

– Не думаю, что ты мне что-то должна. Если ты хочешь сказать что-то подобное только из вежливости, то лучше промолчи.

Афродита с усмешкой посмотрела на него.

– Эрхард Фонтейн, ты всего-то пару часов назад уехал из больницы, но уже успел надраться как свинья? И сколько ты выпил?

– Если ты боишься, что мы попадем в аварию, можешь выйти, я остановлю машину.

– Нет. Давай прокатимся. Максимум тебя остановит полицейский, выпишет тебе штраф, а потом ты отрежешь ему ухо и объяснишь, почему не собираешься платить.

Эрик притормозил на светофоре.

– Хорошо. Ты хотела мне что-то сказать? Про фальшивые соболезнования я уже понял.

– Это не фальшивые соболезнования, Эрик. Мне на самом деле его жаль.

– Наверное, так же тебе было жаль Поля, когда ты через три месяца после его смерти собрала вещи и переехала к другому мужчине. Мало того – к мужчине, которого толком не знала. Но не будем об этом. Так чего же ты хочешь?

– Ты знаешь, чего я хочу.

Эрик повернул на перекрестке и снова притормозил, пропуская компанию пересекающих дорогу молодых людей.