Но надо было действовать, и Джаг, глубоко вздохнув, шагнул вперед.
Балка сразу же прогнулась, раздался неприятный треск, и Джаг почувствовал, как его ноги коснулись поверхности болота. Замерев на мгновение, он с трудом удержался от огромного желания отпрянуть, сделать несколько прыжков и найти другой переход, метрах в десяти рядом с этим. Ловушка заключалась именно в таком решении. Проводник предупреждал: что бы ни случилось, нельзя паниковать и делать резкие движения. Двигаться нужно медленно и осторожно, строго по плану.
Джаг заставил себя успокоиться и медленно, стараясь идти плавным перекатом, двинулся вперед, чуть касаясь ногами поверхности болота. Если бы Джагу это было под силу, он стал бы сейчас легким, как перышко.
Вокруг него в стоячей воде мелькали спинные плавники Белых Гигантов, постоянно карауливших возможную добычу.
Когда он дошел до конца балки, ему показалось, что сердце вот-вот вырвется из груди. Его мышцы перенапряглись, в горле пересохло, а спина словно одеревенела. Но наконец он добрался до следующей платформы!
Остальная часть пути была похожа на прогулку: вскоре Джаг поднялся по ржавой лестнице, ведущей на набережную, где крепился подъемный мост.
Кавендиш сложил подзорную трубу, вскинул на плечо седельную сумку и взял Проводника на руки.
– Что это тебе взбрело в голову? Оставь меня в покое! – взвизгнул Крыса, размахивая руками.
– Я решил взять тебя с собой, – спокойно ответил разведчик. – Ты днями сидишь на этой свалке, нигде не бываешь, значит, нужно, чтобы кто-нибудь о тебе позаботился!
– Я не хочу туда идти!
– Ну, мы все иногда делаем не то, что хотим!
– Мы же заключили сделку!
Кавендиш кивнул головой и ответил:
– Вот я и стараюсь исключить все случайности. Ведь у меня есть только одна возможность убедиться в том, что ты будешь молчать. Есть, правда, еще одна, более надежная, но она мне противна: я убиваю змею лишь тогда, когда она нападет на меня.
Внезапно в руке Проводника мелькнул какой-то блестящий предмет. Кавендиш схватил калеку за кисть и не дал поднести ему этот предмет ко рту. В руке Крысы был свисток.
– Не знаю, кого ты хотел предупредить, – буркнул разведчик, – но ты должен вбить себе в голову одну мысль: ты умрешь раньше, чем кто-нибудь сможет тебе помочь! Ну а теперь, если тебе жить надоело, то давай, – предложил Кавендиш, разжимая руку.
Перепуганный насмерть Крыса швырнул свисток в кучу мусора.
Кавендиш удовлетворенно хмыкнул:
– Будь умницей, и проживешь столько, сколько тебе положено!
Внезапно он ударил кулаком по культе одной из ног Проводника, и Крыса заорал от боли.
– Я вижу, ты заживо гниешь! Тебе нужно побыть под куполом и твоя гангрена остановится.
– Я не хочу, – захныкал Проводник. – Мне здесь хорошо, я у себя дома!
– Будешь примерно себя вести, принесу тебя обратно, – пообещал разведчик. Он взял две детали из золота, которыми расплатился с Проводником, и сказал:
– Я верну их тебе. Нельзя же оставлять дорогие вещи без присмотра.
– У нас ничего не получится, мы слишком много весим, – захныкал Крыса.
– Вот об этом не беспокойся, – заявил Кавендиш, подняв его из кресла и взяв под мышку, словно какой-нибудь деревянный обрубок. – Я намного легче моего друга, а вместе мы с тобой весим примерно столько же, сколько и он!
Глава 11
Когда Джаг ступил на подъемный мост Западных ворот города, он был облачен в накидку из органсина, вытканную золотой и серебряной нитью.
По совету Проводника он переоделся в обычную форму Старшин Кратера. Эта корпорация, по словам Крысы, пользовалась почетом и уважением, потому что именно они и занимались производством и торговлей лавовым вином. Этот густой ликер производили из маленьких черных дынь, которые росли только на большой высоте, причем, лишь на склонах вулканов, засыпанных пеплом.
Стражи встретили Джага очень холодно: они были затянуты в черные униформы, на головах носили полицейские шлемы с плексигласовой защитой для лица, а их вооружение состояло из крупнокалиберных охотничьих браунингов и револьверов. Одним словом, они не выказали ни малейшего признака гостеприимства.
Правда, они весьма любезно обратились к Джагу, чему, действительно, способствовала форма его корпорации. Хотя Старшины Кратера и относились ко временной клиентуре Эдема, но, тем не менее, их ценили не только Стражи, но и все остальные обитатели города. У Старшин была устоявшаяся репутация гуляк с веселым характером, которые тратили деньги, не считая, и, при определенных обстоятельствах, были очень щедры.
В Эдеме к их услугам, кроме широкого выбора различных удовольствий, были еще и самые красивые девушки со всей планеты, которых собирали в этом месте для того, чтобы навеки сохранить столь ненадежный капитал, как красота.
Кем бы эти женщины не были – женами Владык или простыми проститутками, – все они каждую ночь страстно желали продать кому-нибудь свое тело, для сохранения которого были готовы на что угодно.
К услугам жителей города было все: спиртные напитки, наркотики всех видов, шлюхи и целая толпа покорных и на все готовых юношей, красавцев или уродов, на любой вкус. В борделях города можно было удовлетворить любое, самое извращенное желание. В целом, жизнь Эдема походила на нескончаемую оргию, и те, у кого имелись деньги, могли неограниченно распоряжаться судьбой тех, у кого ничего не оставалось. Вот почему люди смертельно боялись, что им не хватит денег заплатить за порошок этерны к следующему Красному Часу и соглашались на любые условия, чтобы заработать.
Стражи прервали игру в кости, поприветствовали Джага, взглянули, есть ли у него с собой деньги, сказали, где он может найти человека, которого ему рекомендовал Крыса, и снова погрузились в игру. Разумеется, Джага обыскали, потому что в город было запрещено входить с оружием: жители Эдема страшно боялись смерти, ведь приобрести бессмертие – вовсе не означало застраховать себя от несчастного случая или нападения.
Джаг пересек коридор, который вел к куполу города, вошел в раздевалку для Стражей и там увидел Корту.
За столом, заставленным грязной посудой, сидел страшно неопрятный человек и жадно поедал шашлык из змеи. Джаг никогда в жизни не видел, чтобы кто-нибудь столь быстро заглатывал пищу. Мужчина, сидевший перед ним, глотал куски, не разжевывая их, и запивал каждый кусок большим глотком тростникового пива, которое он наливал себе в кружку из железного бочонка с краном.
– Ну в чем там еще дело? Пожрать спокойно не дадут! – буркнул Страж, вытирая рукой блестевшие от жира губы.
Он вылез из-за стола и внимательно уставился на Джага злыми глазами.
– Если ты, – сказал он, ткнув в сторону Джага концом пустого шампура, – так вот, если ты – один из этих проклятых виноделов, то я больше не Корта.
Он подошел почти вплотную к Джагу, заглянул ему в лицо, отошел немного назад, чтобы обозреть гостя в полный рост, и сердито буркнул:
– Ты одет так, как одеваются торговцы лавовым вином, но ты не из них! Я знаю в лицо всех Старшин Кратера, ясно тебе?
– Меня прислал Крыса, – спокойно ответил Джаг.
В глазах полупьяного Стража мелькнул алчный огонек, и он полуприкрыл их опухшими ресницами, словно утаивая что-то.
– А, так ты пришел, чтобы продать это маленькое чудовище! – вдруг закричал он, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся, и показал на Энджела. – С такой рожей, как у него, тебе легко будет это сделать! Правда, у него есть рот, как и у всех... но, в конце концов, это даже хорошо: он прекрасно сможет отсасывать! А это как раз то, что надо клиентам, а то они уже и не знают, чем бы развлечься! Да, в этот раз им крупно повезло, я еще ни разу не видел такую жертву аборта!
Джаг побледнел от ярости и едва сдержался, чтобы не разбить кулаком голову этой свиньи, а он с удовольствием сделал бы это, даже своей больной рукой. Сейчас он очень жалел о том, что с ним рядом нет Кавендиша, который был более дипломатичен и умел вести переговоры. К тому же, Кавендиш, казалось, знал почти все о жителях этого города, их нравах и обычаях, а также о том, как лучше договориться с ними.