Молодая женщина, стоявшая напротив него, холодно и презрительно смотрела на это зрелище.
– Не знаю, зачем ты пришел сюда, – чуть хриплым голосом прошептала она, – но тому, что тебя ждет, не позавидуешь. Меня никогда и никто не оскорблял так, как это сделал ты. Когда мой супруг Шон разберется с тобой, тогда тобой займусь я, и ты пожалеешь о своей дерзости.
– Весь этот город похож на огромный бордель, – ответил Джаг. – Поэтому ты на меня так возбуждающе и подействовала.
В глазах молодой женщины промелькнул огонек недовольства, однако она сдержала гнев, подошла чуть поближе и, слегка выпятив грудь и расставив ноги, дрожащим от возмущения голосом резко произнесла:
– Ты будешь наказан таким же образом, каким и согрешил! Ты дал свободу своим животным инстинктам и ты заговорил со мной, хотя это запрещено. Значит, я вырву твой язык и отрежу твой член!
В этот момент бесформенная масса, лежащая в углу камеры, визгливо застонала.
Азелия подошла туда и ногой отбросила покрывало в сторону. Под покрывалом лежал скрюченный человек.
От света факела незнакомец вздрогнул, закрыл руками затылок, заслоняя его от ударов, и, ползая, словно червяк, по полу, начал страстно целовать ноги своей мучительницы.
Азелия нагнулась, схватила беднягу за волосы, резким движением заставила его подняться и потащила к Джагу.
Когда Джаг увидел своего соседа по камере, его передернуло от ужаса.
С этого человека сняли кожу, ободрали, как молодого кролика. Его половые органы напоминали раздувшиеся помидоры, которые окунули в кипящую воду, зубы этого человека были выбиты ударами дубинки, а веки зашиты его собственными сухожилиями.
Стоявший перед ним человек превратился в ужасный комок больных мышц, который, неизвестно как и почему, был еще жив.
Увидев перекошенное от ужаса лицо Джага, Азелия весело расхохоталась. Возмущенный Джаг плюнул ей в лицо.
Молодая женщина дернулась, словно ее обожгли, отшвырнула свою жертву, медленно вытерла лицо тыльной стороной ладони и, побледнев еще больше обычного, зарычала от гнева:
– Внимательно смотри на это ничтожество! Постарайся запомнить, как он выглядит, потому что скоро ты будешь похож на него!
Глава 14
Кавендиш посмотрел на маленький купол (такие купола были на всех увеселительных заведениях города) и вздрогнул – наступил Голубой Час.
Дни Бессмертных разделялись на пять условных частей неравной длительности, отличающихся цветом. Эти цвета окрашивали купол Эдема, и им подчинялся ритм жизни его обитателей.
Джаг и Кавендиш вошли в город во время Серого Часа – незначительного переходного периода между Красным Часом, во время которого город полностью закрывался и погружался в цикл регенерации, и Голубым Часом, который соответствовал обычному ночному времени.
Затем шел Белый час и, наконец, Желтый Час, который непосредственно предшествовал Красному Часу. После этого все начиналось сызнова.
Итак, наступил Голубой Час. Кавендиш испугался: отпущенное ему время уменьшалось, словно шагреневая кожа, а ведь еще нужно было найти Джага и Энджела, а затем убить Шона. К тому же, необходимо было успеть выйти из города до наступления Красного Часа. Таким образом, Кавендишу предстояло сделать очень много!
Сейчас следовало немедленно, не возбуждая никаких подозрений, заняться Кортой.
Посетителей вокруг стало меньше – выпив свое, они отправились развлекаться в другие места. Но Кавендиш считал, что их все-таки еще слишком много.
Крыса сидел слева от него и беспрестанно зевал. Нужно было решить, что с ним делать. Кавендиш считал, что ни на секунду не имеет права выпустить его из виду. Разведчик никак не мог придумать, как выполнить поставленную задачу, но вдруг Корта медленно съехал со своей скамейки и растянулся на облицованном плиткой полу.
Он ударился не сильно, но, кажется, мгновенно пришел в себя.
– Я... я сейчас приду, – сказал он, кивнув на коридор, ведущий к туалетам.
Как только он скрылся из виду, Крыса беспокойно заерзал на месте и взволнованно прошептал:
– Надо немедленно убираться отсюда.
– Я не могу уйти без него, потому что мне нужна форма Стража, – спокойно ответил Кавендиш.
– Зачем она тебе?
– В нужное время ты это поймешь.
Проводник нагнулся над столом, и его голова оказалась совсем рядом с головой собеседника.
– Похоже, что я уже ничего не успею понять, – взволнованно прошептал он. – Как ты думаешь, зачем он побежал туда? – с этими словами Проводник указал на пустое место, где только что сидел Корта.
– Он пошел пописать или сделать что-нибудь другое, или оба дела вместе. Откуда мне знать? А почему это тебя так интересует?
Крыса отрицательно покачал головой.
– Ты что, не видел, как он вдруг сразу заторопился? Поверь мне, ни в какой туалет ему не надо, просто он упал и увидел твои седельные мешки, а они точно такие же, какие он отобрал у твоего друга. Надеюсь, что теперь ты понял, почему нам надо сматываться отсюда?
Кавендиш грязно выругался: Проводник был прав. На всех седельных сумках были выжжены инициалы Кавендиша. Именно этим и объяснялось быстрое отрезвление.
Не теряя ни секунды, Кавендиш поднялся, взял нож, который лежал на столе рядом с тарелкой рагу, и быстро пошел по коридору.
Повернув за угол, он увидел Корту, который набирал номер, нажимая на кнопки клавиатуры телефона. Видимо, дозвониться ему не удалось – он выругался и попытался набрать номер еще раз, когда Кавендиш подошел к нему сзади.
Почувствовав, что за его спиной кто-то стоит, Корта обернулся и с перекошенным от злобы лицом потянулся за револьвером. Разведчику ничего не оставалось, как бросить нож, схватить Стража за кисть правой руки и резко вывернуть ее за спину Корта, чтобы не дать тому возможности воспользоваться оружием.
Одновременно Кавендиш ударил его свободной рукой по затылку и, сильно толкнув вперед, стукнул головой о стену.
Сжав зубы от напряжения, он бил Корту головой о стенку до тех пор, пока тело Стража не обмякло в его руках. Только тогда разведчик оглянулся: рядом никого не было, видимо, на сей раз ему просто повезло.
Не теряя ни секунды, он потащил тело Стража в туалет и заперся с ним в первой попавшейся свободной кабинке. Там было очень тесно, однако Кавендишу все же удалось снять форму Корты и надеть ее на себя. Форма немного стесняла движения, но с этим приходилось мириться.
Заполучив форму, Кавендиш столкнулся с новой проблемой – нужно было срочно спрятать труп Стража. Не мог же он, в самом деле, оставить его в туалете! Слишком много людей видели их вместе и могли потом вспомнить об этом.
Кавендиш осторожно вышел из туалета и пошел искать место, куда можно было бы спрятать труп.
Он нашел это место на кухне. Было уже поздно, посетителей больше не обслуживали, и поэтому на кухне никого не было. Кавендиш обнаружил прикрытый крышкой широкий люк, куда сливали грязную воду и выбрасывали отходы. Люк был прорезан в полу, как раз над болотом. Когда разведчик открыл его, то увидел, как далеко внизу подрагивает болотная жижа. Место было подходящим.
Взвалив тело Корты на плечи, Кавендиш вдруг понял, что тот все еще жив, просто находится в бессознательном состоянии. Тогда он положил Стража рядом с открытым люком и вылил ему на лицо немного уксуса из бутылки, стоявшей на этажерке.
Веки Корты задрожали, он что-то забормотал и, наконец, пришел в себя. Разведчик спокойно произнес:
– Ты хотел получить бессмертие? Ты его получишь...
И с этими словами он столкнул Стража головой в люк.
Тщательно закрыв крышку люка, Кавендиш вернулся в зал, где Крыса, ерзая от нетерпения, ждал его.
– Ты не сбежал, а дождался меня. Очко в твою пользу.
– А где Корта? – удивленно спросил Крыса.
– Он отправился в лучший мир, – невозмутимо ответил разведчик, водружая себе на плечи седельные сумки. Теперь идем отсюда. Я надеюсь, ты в прекрасной форме?