- Они. Я еще подумал, стыдно пьяному мужику таскать с собой маленькую девочку так поздно.
- Может, они сели в самолет? - предположил один из двух мужчин.
- Может, и сели, - согласился служащий. - И что думает мать ребенка? Знает ли она, что происходит?
- Сомневаюсь, - сказал мужчина в темно-синем шерстяном костюме. Он говорил убежденно. - Вы не видели, как они ушли?
- Нет, сэр. Насколько я понимаю, они еще где-то тут... если, конечно, не был объявлен их рейс.
x x x
Двое быстро обежали главный вестибюль, затем прошли сквозь выход на посадку, держа в руках удостоверения, так, чтобы охранники могли их видеть. И встретились у стойки "Юнайтед эйрлайнз".
- Пусто, - сказал первый.
- Думаешь, сели в самолет? - спросил второй в добротном темно-синем шерстяном костюме.
- Не думаю, что у сукина сына больше пятидесяти долларов за душой... а может, и того меньше.
- Проверим?
- Да. Но быстро.
"Юнайтед эйрлайнз". "Аллегени". "Америкэн". "Брэнифф". Местные авиалинии. Никто не видел, как широкоплечий мужчина, выглядевший больным, покупают билеты. Правда, грузчик "Олбани эйрлайнз" вроде видел маленькую девочку в красных брюках и зеленой кофточке. Симпатичные светлые волосы до плеч.
Двое встретились в креслах перед телевизорами, где еще недавно сидели Энди и Чарли.
- Что ты думаешь? - спросил первый. Агент в шерстяном костюме был явно встревожен.
- Нам следует перекрыть весь район, - сказал он. - Думаю, они идут пешком.
Почти бегом двое направились к зеленой автомашине.
x x x
Энди и Чарли шли в темноте вдоль плавного изгиба вспомогательной дорожки аэропорта. Иногда мимо проскакивала автомашина. Был почти час ночи. В миле позади них те двое вновь присоединились к третьему партнеру в зеленой машине. Энди и Чарли брели параллельно Нортуэй, которая находилась внизу справа, освещенная сиянием бестеневых ртутных ламп. Можно спуститься с насыпи и попытаться остановить машину на обочине, но если там появится полицейский, это лишит их даже самой малой надежды на спасение. Энди спрашивал себя, сколько еще нужно идти, прежде чем они подойдут к спуску. Каждый его шаг болезненно отзывался в голове.
- Папочка? Как ты себя чувствуешь?
- Да пока ничего, - сказал он, хотя это было не так. Он не обманывал себя и сомневался, обманывал ли он Чарли.
- Далеко еще?
- Ты устала?
- Нет пока, но, папочка... Он остановился, тревожно посмотрел на нее.
- В чем дело, Чарли?
- Мне кажется, плохие люди опять где-то рядом, - прошептала она.
- Ладно, - сказал он. - Наверное, лучше сократить путь, малышка. Ты можешь спуститься с этого холма и не упасть? Она взглянула на откос, покрытый увядшей октябрьской травой.
- Попробую, - сказала она нерешительно. Он переступил через натянутые тросы ограждения и помог Чарли перелезть. Как случалось в моменты особенно острой боли и напряжения, его мозг попытался уйти в прошлое, избежать стресса. Бывали и хорошие времена, перед тем как тень стала постепенно наползать на их жизнь - сначала только на него и Вики, затем на всех троих, отнимая понемногу счастье с неумолимостью затмения, постепенно скрывающего луну. То было...
- Папочка! - внезапно закричала Чарли. Она поскользнулась. Трава была сухой, скользкой, обманчивой. Энди потянулся к ее взлетевшей руке, упустил ее и упал сам. Удар при падении на землю вызвал такую боль в голове, что он закричал. И оба они покатились по склону к Нортуэй с мчавшимися по ней автомашинами чересчур быстро, чтобы иметь возможность остановиться, если один из них - он или Чарли - скатится на проезжую часть.
x x x
Ассистент затянул резиновый жгут вокруг руки над локтем и сказал: "Сожмите кулак, пожалуйста". Энди сжал. Вена послушно вздулась. Он отвернулся в сторону, почувствовав тошноту. Даже за двести долларов у него не было желания видеть, как воткнут шприц.
Вики Томлинсон лежала на соседней кушетке, одетая в серые брюки и белую кофточку без рукавов. Она натянуто улыбнулась. Он вновь увидел, какие у нее красивые рыжие волосы, как хорошо они гармонируют с ясными голубыми глазами... Затем болезненный укол и пульсация в руке.
- Готово, - успокаивающе сказал ассистент.
- Ничего готового, - ответил Энди. Он волновался. Они находились наверху, в комнате 70 Джейсон Гирни Холла. Туда из лазарета колледжа притащили дюжину коек. Двенадцать добровольцев лежали на них, привалившись к подушкам с синтетической антиаллергической набивкой и зарабатывали свои деньги. Доктор Уэнлесс сам не колол, но прохаживался между кушетками с ледяной улыбочкой, находя слово для каждого. Мы сейчас начнем усыхать, меланхолически думал Энди.
Когда все собрались, Уэнлесс произнес короткую речь. Сказанное им сводилось к следующему. Не бойтесь. Вы находитесь в надежных руках Современной Науки. Энди не очень-то верил в Современную Науку, которая дала миру водородную бомбу, напалм и лазерное ружье, наряду с вакциной Солка и клиразилом.
Ассистент в это время занимался делом. Зажимал щипцами трубки капельниц.
Раствор состоит из декстрозы и воды, говорил Уэнлесс... Он называл это раствором Д5У. Ниже зажима торчал кончик трубки. Если Энди вольют "лот шесть", это сделают шприцем с иглой через эту трубку. Если он окажется в контрольной группе, это будет обычный соляной раствор. Орел или решка, как повезет. Он снова взглянул на Вики.
- Как дела, малышка?
- Хорошо.
Подошел Уэнлесс. Стал между ними, посмотрев сначала на Вики, затем на Энди.
- Немного больно, да? - Он говорил без акцента, во всяком случае без местно-американского, но строил фразы таким образом, что Энди показалось английский был для него вторым языком.
- Давит, - сказала Вики. - Слегка давит.
- Да? Это пройдет. - Он доброжелательно улыбнулся Энди. В белом халате Уэнлесс казался очень высоким. Очки его выглядели очень маленькими. Маленькие и очень высоко. Энди спросил:
- Когда мы начнем съеживаться? Уэнлесс продолжал улыбаться:
- Вы думаете, что съежитесь?
- Съеееежжусь, - сказал Энди и глуповато ухмыльнулся. Что-то происходило с ним. Боже, он воспарял. Он взлетал.
- Все будет в порядке, - сказал Уэнлесс и улыбнулся во весь рот. Прошел дальше. И снова в путь, как в тумане подумал Энди. Он взглянул на Вики. Какие яркие у нее волосы! Как-то глупо они напомнили ему медную обмотку нового мотора... генератора... прерывателя... легкомысленную женщину... Он громко засмеялся.