Анирэ села на землю, облокотившись спиной о толстый ствол дерева, обхватив руками голову. Ужасные воспоминания! Как говорил старик — это прошлое, и никуда от него не деться! Но для бедной Лили все только предстоит.
Наверное, первое мгновение девочка испытала тоже облегчение. Кинжал брата должен был навсегда избавить от страданий, но вместо этого принес новые.
Анирэ вскочила и побежала обратно к тому месту, где оставила новоиспеченного Держателя. Сучья царапали и били в лицо, но Ан их не замечала, ей не до этого. Почему-то только сейчас девушка поняла, что те страдания, которые пришлось испытать Суриной были такими мучительными из-за того, что ей приходилось делать, из-за отношение к ней и остальным плененным девушкам Карипа. Ей было бы намного легче, будь он к ним внимателен. Если бы этот человек относился к ним как к людям, а не безжизненным никчемным вещам!
Они, вместе со священником, могут облегчить существование Лили. Она должна это сделать. Она этого хочет больше всего на свете. Анирэ, может единственная, смогла освободиться, и это дает надежду. Надо попробовать. Если сейчас сможет оставить девочку, Ан никогда себе этого не простит!
Девушка подошла к поляне, на которой оставила священника. Молодой человек сидел рядом с сестрой и тихими, успокаивающимися движениями поглаживал девочку по плечу.
Нет, это должно быть по-другому! Помочь маленькой девочке вполне по силам.
Анирэ сделала глубокий вдох, надеясь, что он поможет успокоиться. Девушка подошла и села на землю радом с приятелем. Ан не смотрела на него. Пока не могла, но так хотелось помочь, успокоить.
— Ты сделал то, что считал нужным, — Ан сомневалась, что слова помогут, но решила не молчать.
— Я и не думал, что жертвам таких… как я, на столько тяжело, как ты говорила. Если бы я знал, я бы никогда этого не сделал.
— Я знаю. Но и я погорячилась со словами. Я говорила о своем опыте. О не очень приятном опыте. Но сейчас другой случай. Маленькая Лили не с чужим человеком. Она тебя знает, я думаю, она знает, что ты не хотел ей зла. И сейчас девочка слышит каждое наше слово.
Анирэ сделала над собой усилие и повернулась к племяннице священника. Девочка сидела в той же позе, что несколько минут назад ее усадил Дариз.
— Лили, я знаю, ты здесь, — говорить с ней было крайне тяжело, но Ан понимала оттого, что о ней не забыли должно поддержать. — Я знаю, ты сейчас не чувствуешь той боли, что раньше. И это, безусловно, хорошо. Я, как и обещала твоей маме, сделаю все, что в моих силах. Только я тебя прошу, не противься Даризу. В этом нет необходимости. Ты ведь знаешь, он тебе желает лишь добра. Сейчас, именно в эту минуту помочь тебе можешь лишь ты сама. В наших же руках только возможность обеспечить твою безопасность и отыскать человека, который может тебя вытащить из плена.
Анирэ почувствовала на плече нервную хватку священника. Девушка медленно повернулась.
Дариз смотрел испуганным, умоляющим и одновременно недоверчивым взглядом. Удивительно, но без слов Анирэ поняла все вопросы, которые сейчас крутились в голове молодого человека. Он прав в том, что не стал их высказывать вслух. Неужели, правда, что можно помочь Лили, все исправить? А если нет, то зачем внушать девочке надежду?
Анирэ кивнула, прикрыв глаза, тем самым дав ответ на все невысказанные вопросы.
Глава 5
В комнате темно и сыро. Ничего кроме каменных стен, земляного пола и металлической кованой двери с маленьким окошком.
Карип сидел, прислонившись к холодной стене. Мужчина потирал ноющую челюсть. Кажется, обошлось без перелома. Били очень умело. Все болит, а серьезных повреждений нет. Он усмехнулся своим мыслям. За всею поганую жизнь ему не редко приходилось проводить время в подобных местах, но он еще ни разу не попадался самим охотникам. Так что он не знал, чего ждать дальше.
Честно говоря, Карип удивлялся, что еще жив. Первая мысль, появившаяся в его просветлевшей от ледяной воды, которой так любезно его окатили — это почему его еще не сожгли на костре. Хотя он этому был несказанно рад. Еще и ноющая головная боль, не давала покоя с того самого момента, как он очнулся. Первое время она была такой сильной, что, казалось, кто-то просто выдрал часть его головы.
Череду мыслей прервали послышавшиеся шаги и тусклый свет от факела из-за закрытой двери. Карип тяжело вздохнул. Это к нему. И когда они устанут наведываться? А то ходят, как по расписанию.
Заскрипели засовы, и дверь со скрежетом отворилась. Карип встал, ожидая увидеть тех отморозков, что не раз уже появлялись на пороге с извращенной улыбкой на лицах. Но в этот раз перед ним предстал, судя по одежде и манере держаться, человек благородных кровей и с высоким положением в обществе. Мужчина смотрел сурово и внимательно. Черные, по-военному коротко остриженные волосы, шрамы на правой брови и подбородке, прямо говорили о том, что он человек не далекий от военного дело. Но вот гражданская одежда заставляла задуматься.
— И чем я обязан твоему появлению, — подчеркнуто высокомерно обратился Карип, сразу перейдя на "ты", хотя видит этого человека впервые. — Как это ты соизволил, спустить свою холеную задницу в такое убогое местечко?
Он совершенно не боялся последствий своих слов. Но все равно удивление было велико, когда увидел, что собеседник ухмыльнулся в ответ на неприличную реплику в свой адрес.
— У нас к тебе предложение о сотрудничестве, — мужчина говорил спокойно, даже размеренно, будто его любимое занятие вести беседы в тюремной камере с незнакомыми наглыми заключенными. — Ты обладаешь информацией о двух интересующих нас людях: Черном маге и твоей Сурине. Если расскажешь, как можно их найти, твоя участь облегчится.
Карип удивился. Обычно эти люди не церемонились. Они все, что необходимо легко могут узнать в процессе, как сами говорят "общения". После этого "общения" ужасно болит все тело. Интересно, почему не задавали вопросы, пока били? Карип точно не стал бы молчать. Ему-то какая разница, что станет с этой девкой, к Падшему ее! А о Черном маге он вообще никогда не слышал. Ни разу в жизни, ни с кем подобным не имел дело. Вряд ли такое можно забыть. Черных магов на своем пути он еще не встречал.
Надо же все оборачивается как нельзя лучше! Радуйся и плыви по течению, в которое тебя занесло! Авось пронесет?!
Анирэ проснулась рано утром и вот уже несколько часов сидит в кресле, напротив кровати, где спокойно спит маленькая Лили. Ан хорошо помнит: сон — это единственное время, когда, будучи Суриной, чувствовала себя более или менее спокойно. Сознание пребывает в мягкой дреме, мысли вялые, тягучие, их сложно уловить. Вместе с ними притупляются страх и тревога.
Анирэ нервно дернулась, услышав скрип деревянного пола. Но спустя мгновение успокоилась. Это всего лишь просыпается священник. Нет, что-то надо делать! Нервы последнее время сильно беспокоят. Травок, что ли попить каких? Анирэ думала и смотрела, как завертелся, лежа в расстеленной на полу постели Дариз.
Странно. Поначалу Ан была уверенная, что не сможет относиться к молодому человеку, как раньше, по-дружески. Первое время одни только мысли о нем, взгляд на парня заставляли содрогаться от нахлынувших воспоминаний. Хотелось держаться от него подальше.
Но это было сложно, девушке приходилось постоянно держать парня рядом с собой. Во время их пути от Ярбереса она старалась следить вместо него, за проявлениями силы. С магией точно что-то твориться! Никогда Держатели не могли свободно ею пользоваться. Но Дариз так и излучал. В опасные моменты, особенно, когда путники приближались к посту охотников, амулеты на его шее накалялись, оставляя ожоги.
Несколько дней пути принесли немало неприятностей. Но за все время Дариз ни разу не оставил Лили.
Все-таки это другое! Девочке повезло, что у нее такой замечательный двоюродный брат.
Анирэ по-прежнему не могла близко подойти к бедной Лили. Ан всю последнюю ночь провела в углу комнаты на неудобном кресле, потому, что оно далеко от кровати. Она несколько раз засыпала, но кошмары заставляли вернуться в реальный мир из ужасных грез.