- Другие, как она - это какие?
- Цивилизованные, умные, воспитанные, живущие в гармонии с окружающим. Перечень можно продолжать. Надеюсь, Вы поняли, о чем речь.
Эймвир захохотал.
- Не говори ей ничего про наш мир, - прервала его веселье Мальвен, - Она обязана доверять людям. Если дело сдвинется с мертвой точки, и нужно будет поддержать беседу, расскажи ей сказку про твою борьбу с безумными тварями, наподобие той, которую она убила.
- Сколько ей лет?
- Два с небольшим года. Почти зрелая.
- Ясно. А «чудо из чащи» зачем здесь?
- Для поддержания дружественной атмосферы. Будь она совсем одна среди нас, свихнулась бы.
- Ладно. Значит... я должен войти к ней в клетку? Я правильно понял?
Исследователи и Мальвен одновременно кивнули.
До них донеслась колокольная трель.
- Идем завтракать. Сытым умирать не так страшно.
- Сколько у меня времени перед встречей?
- Не вижу смысла откладывать. Проверим твою защиту после завтрака и пойдем. Ты не на войну идешь.
- Вам же нужен наставник, а не калека... - Мальвен усмехнулась и он добавил, - Я все еще могу сражаться и не хочу лишиться этого достоинства. Поведайте, что уже пробовали на ней. Хотя бы кратко.
Гойнер кивнул.
- Мы пробовали утешать её, просили рассказать о своем горе, пытались накормить самым любимым её лакомством, даже играли музыку. Один из провалившихся рассказывал о славном прошлом с её сородичами, другой о том, что тоже когда-то терял близких... - аббат вздохнул, - Она не давала им говорить, если они были за пределами клетки, и нападала, как только заходили к ней.
- Да уж. Скверное дело. Но... Кажется, у меня есть идея.
- Вот и отлично, - Мальвен попросила жестом всех встать и сама направилась к выходу, - Скоро увидим, насколько хороша эта идея.
Они покинули кабинет в молитвенном зале.
За завтраком Эймвир выяснил у аббата, как именно Мирель атакует гостей. Она размахивала лапами, стараясь изувечить лицо вошедшего, пока тот не спасался бегством. Приняв это во внимание, вояка решил взять с собой небольшую дубину и пояс, которым обмотает кисть, если придется принимать её укусы руками. Пытаться закрываться от атак щитом - значит проявить слабость. Нельзя брать ничего лишнего, вот только как понять, что лишнее - это лишнее?
После разговора за завтраком он старался ни с кем больше не говорить.
Аббат и чешуйчатый занялись подгонкой снаряжения вояки. Боевая баба принесла дубину и несколько кожаных ремней на выбор. Эймвир ловко опробовал каждый из них и взял самый истрепанный.
Во время последних сборов вояка вздрогнул, осознав, что не чувствует того страха. Напротив, в нем загорелся азарт схватки, который подкрепляло почти мальчишеское любопытство.
Мальвен проверила целостность его защиты и повела к конюшне.
"Странно. Очень странно... Пусть она - не дикий смертоносный летун, но все же летун. Я в самом деле хочу попробовать! Хочу." - подумал он у огромных ворот.
Прозвучало четыре удара, а значит Молдер присоединится к ним еще не скоро. Жалко. Эймвир очень хотел, чтобы юноша смотрел на него в этот ответственный момент.
- Догадываешься, в чем тебе повезло? - спросила Мальвен, когда ворота позади них закрылись.
- Что-то насчет характера? Звучит наивно.
- Да, звучит. Но Мирель чувствует. Ты первый, с кем она заговорила без угроз после бойни, - она хлопнула его по плечу, - Ты справишься! Главное - не сдавайся.
Они спустились к камерам. Вновь тот противный запах дерьма и вновь тот шум катающегося по полу бревна. Либо Мирель больше ничего не желает делать, либо показывает так свой скверный настрой пришедшим.
Они приблизились к решетке, Мальвен указала на замок.
- Как будешь готов, говори.
Эймвир кивнул. Все внутри него напряглось. Он готовился к бою, как это было во времена Отрядов.
- Здравствуй, Мирель.
Она вздрогнула, остановила бревно и ответила, не поворачиваясь.
- Оставьте меня. Вон!
- Нам нужно поговорить, Мирель. Ты расскажешь мне все, что случилось. Все, что случилось с тобой.
Кнааркша и Гойнер переглянулись. Они уже пробовали что-то подобное. Так Мирель можно только разозлить.
- Открывай, - сказал он спокойно и сделал очищающий глубокий вдох.
- Не смей! Вон! - Мирель сорвалась на рык.
Она поднялась и расправила крылья, прогоняя кровь.