Ведь я оснащён отличнейшими биологическими клинками встроенными в мою новую конечность. Но реализовать эту идею вышло не сразу. Как бы я не напрягал мышцы, выдвинуть когти не удавалось. Помучившись с десяток минут и даже взмокнув от напряжения решил для разнообразия сначала подумать, а потом пытаться сделать. Пару минут посидев и попытавшись расслабиться насколько это возможно сделать с саднящими ранами и под холодным дождём в полностью мокрой одежде. Но всё–таки передышка принесла плоды, я вспомнил как, помогал приятелю подстригать когти у кошки. В тот раз я держал отчаянно шипящую, и вырывающуюся бестию, а приятель нажимал пушистой заразе на лапки от чего коготь рефлекторно выходил. Попробовав проделать то–же самое и со своей конечностью, убедился, что данный способ вполне работоспособен.
Выдвинув один из когтей мне удалось довольно быстро вскрыть тушу монстра. Пожелав себе приятного аппетита принялся лечиться. Подъев необходимые мне для выздоровления части монстра принялся размышлять как бы мне вскрыть его голову. Ничего вокруг подходящего, для того чтобы разбить прочный череп монстра не было. Остатки велосипеда не годились — это была современная модель сделанная практически и целиком из карбона, а те части которые были не карбоновыми были изготовлены или из алюминия, или из чего–то ещё, напоминающего пластик. Жаль что это был не советский велосипед — их делала из толстостенных труб, и рамой от такого велика можно было не то что черепа разбивать — столбы и деревья валить. А цепь вообще была оружием массового поражения.
Подкрепившись сразу почувствовал улучшение как физического состояния, так и мозговой деятельности. Схватив останки монстра направился к ближайшему дереву и за несколько ударов расколотил черепушку о древесный ствол. Окончательно решив продуктовый вопрос принялся за тело неудачника–велосипедиста.
К сожалению тут мне повезло гораздо меньше, хотя казалось бы и так куда уж меньше, но у парня при себе не было ничего что бы мне помогло в моём путешествии. Разв что только рюкзак, на первый взгляд он производил хорошее впечатление — прочный, вместительный и неброского черного цвета. Но внимательно осмотрев его был вынужден оставить. Часть вытекшей из парня крови попала на ткани и успела впитаться, а зная какой чувствительностью обладают твари к запаху крови, то носить такой рюкзак всё равно что таскать за собой воздушный шар в виде стрелки с надписью «здесь еда».
Единственное чем прибарахлился это фонариком, зажигалкой и снятой с велика цепью. Цепь тоненькая и хиленькая, не чета тем что были в моём детстве, но на безрыбье, как говорится выбирать не приходится.
После трапезы, пусть и довольно жуткой для обычного человека, дальнейший путь проходил гораздо легче. Дождь уже не так сильно беспокоил, холод от промокшей одежды нивелировался теплом исходящим из центра живота, да и сил как будто бы прибавилось.
До самого вечера продолжал идти по дороге. Когда день уже клонился к закату дождь прекратился и лес начал заканчиваться. Решив что продолжать идти будет нецелесообразно сошёл с дороги и найдя достаточно большую и старую ель забрался под неё и закопавшись в сухую, опавшую хвою спокойно заснул. В тот момент мне почему–то казалось, что это отличное решение. Я не подумал ни о монстрах, ни о злых людях которые могут найти мою беззащитную тушки и как–нибудь жестоко со мной поступить.
Глава 3
Отвратительно. Как же это всё отвратительно! На моих глазах опять произошло мерзкое деяние — очередной монстр загрыз такого–же. На автомате перекрестившись и пробормотав молитву об упокоении грешной души продолжила наблюдение. Эта непрекращающееся чехарда ужасных деяний греховных существ продолжалась уже третий день. Третий день как наступил апокалипсис и открылись адские врата. Земли вокруг их Свято–Иоанно–Кронштадтского женского монастыря наполнились кровожадными чудовищами. Скверна поразила окрестные земли от чего они за одну ночь неузнаваемо изменились, а сёстры и даже сама настоятельница, занемогли, а затем потеряли разум — перестали возносить молитвы господу нашему, а только по–звериному выли и скребли ногтями дубовые доски, из которых были сделаны двери келий. До сих пор, если спуститься на второй подземный уровень монастыря и прислушаться, можно услышать доносящееся из коридора шебуршание.