Вскрикнув от боли, Конрад уронил меч и схватился за место укуса.
Наступила полная, абсолютная тишина, все замерло. Ритмичное пение прекратилось, все смотрели на Конрада. Дьявольская парочка дев встала у него за спиной, твари взяли в кольцо три обнаженные окровавленные фигуры.
Тень, у которой Конрад выхватил оружие, вышла вперед, за ней шагнула другая, подняла брошенный меч и отдала его владельцу. Рукоять меча вновь стала такой же, какой и была; змея вновь обвилась вокруг нее и застыла.
Конрад взглянул на темную фигуру, почти неразличимую в ночной тьме. Она держала щит, на котором были те же рунические знаки, что и на алтаре, но Конрад вдруг увидел еще один знак, хорошо ему знакомый.
– Кастринг! – сказал он.
Фигура, которая вложила меч в ножны и уже собиралась уйти, остановилась. Посмотрев на Конрада, существо шагнуло к нему.
– Давно меня так не называли, – сказала тень. Конрад не мог рассмотреть лицо этого человека – его скрывал шлем.
– Кастринг, – повторил Конрад.
– Я давно жду твоей смерти, – со вздохом ответил тот. – Но сначала нам все же придется поговорить. Однако не обольщайся: мы все равно принесем тебя в жертву.
Кастринг что-то сказал на незнакомом языке. Темные фигуры пришли в движение. Конрад случайно обернулся в тот момент, когда одна из дев-мучительниц одним быстрым движением ножа внезапно снесла голову другой. Безголовый труп постоял несколько секунд, заливаясь кровью, фонтаном бьющей из шеи, и рухнул в грязь.
Оставшаяся в живых дева подняла голову и торжественно продемонстрировала ее толпе монстров, которые орали от удовольствия, наблюдая за сценой.
Конрад оглянулся на тень, которая распоряжалась монстрами, и украдкой бросил взгляд в сторону трона, на котором находились пустые доспехи. Может быть, это ему показалось, поскольку из-за залившей лицо крови он плохо видел, но из-под забрала на него вроде бы смотрели чьи-то глаза…
– Не хочешь чего-нибудь выпить? – спросил Кастринг, который, по-видимому, был предводителем этой шайки.
Кастринг было родовое имя Элиссы. Вот почему Конрад узнал знакомый знак на щите, но кем приходилась Элисса этому человеку?
Он не мог быть ее отцом; Вильгельм Кастринг погиб вместе с дочерью. Скорее всего, это один из ее братьев. Они были старше Элиссы и оставили усадьбу до того, как на нее напали монстры. А сейчас один из Кастрингов командует шайкой этих существ.
Элисса редко рассказывала ему о своей семье, и сейчас Конрад тщетно пытался вспомнить имена ее братьев. Впрочем, это не имело значения.
Развели костер, на котором начали что-то жарить, на этот раз не человечину. Конрад сел перед огнем. Он дрожал – от холода, слабости, потери крови и всего, что пережил за последние дни. Раны покрывали все его тело, словно паутина.
– Говорят, что знание настоящего имени человека дает над ним власть, – заметил Кастринг, усаживаясь неподалеку от Конрада и глядя на огонь. – Ты еще жив, и это доказывает, что поговорка не лишена основания. И все же я не стану спрашивать, как тебя зовут.
Конрад смотрел на него, пытаясь вспомнить. Братьев Элиссы он видел, но это было очень давно. Кроме того, тот, кто сидел рядом с ним, сильно изменился. У него не было губ, и поэтому казалось, что он все время усмехается, а из головы у него торчала пара рогов. Даже при свете огня узнать его было бы трудно – там, где раньше были волосы, теперь росла густая шерсть. Конрад тихо радовался, что не видит всего, что случилось с этим человеком – если его можно было назвать человеком…
К ним направлялось какое-то существо – стройное, гибкое, явно женского пола. Это была оставшаяся в живых мучительница. В руках у нее был серебряный поднос, на котором стояли украшенный драгоценными камнями кувшин и два столь же богато украшенных кубка.
Кастринг сказал ей несколько слов, и она разлила по кубкам какую-то жидкость. Красного цвета. Дева взяла поднос и повернулась к Кастрингу. Тот сердито махнул рукой, показывая на Конрада.
– Извини, она понятия не имеет о том, что такое этикет, – заметил Кастринг. – Прошу, – добавил он, видя, что Конрад находится в нерешительности. Затем невесело рассмеялся. – Это не то, что ты думаешь, поверь. Это вино, красное вино.
Конрад взял в руки кубок, понюхал, слегка пригубил и залпом выпил.
Кастринг, который молча наблюдал за ним, взял свой кубок и что-то сказал деве. Та немедленно ушла.
– Я собирался выпить за твое здоровье, но осмелюсь предположить, что при данных обстоятельствах это было бы неуместно.
Повертев кубок в руке и насладившись букетом, он поднес его ко рту – нижняя челюсть Кастринга заходила за верхнюю – и откинул голову. Поскольку у него не было губ, то часть жидкости пролилась на рубашку, и он вытер ее кружевным носовым платком.