Один из гомункулов прокаркал:
— Хозяин пришёл. Мы смотрели картины, как вы приказали. Ничего, представляющего интерес, не произошло.
— Хорошая работа, — похвалил их Бреннус.
Гомункулы просияли.
— Вверх? Вверх? — спросили они.
Бреннус улыбнулся и протянул вниз руку. Гомункулы обрадовались и схватились за его рукав, чтобы влезть наверх и устроиться на плечах у хозяина. Оттуда они стали рассматривать Ривалена сощуренными глазами.
— Не понимаю твоего увлечения конструктами, — заметил Ривален, изучая этих созданий. Его брат, помимо прочего, был умелым создателем големов.
Гомункулы высунули языки в его сторону.
— Равно как и я не понимаю твоего увлечения нумизматикой, — ответил Бреннус.
— Монеты — часть истории, Бреннус. Бессчисленные государства рождались и погибали за две тысячи лет нашего отсутствия в Фаэруне. Коллекционирование монет этих павших королевств напоминает мне о хрупкости империй. Полезный урок для нас, создающих новую.
— Создание конструктов напоминает мне о хрупкости и деликатности жизни, — парировал Бреннус. Полезный урок для нас, отнимающих её у других.
Он ухмыльнулся, сверкнув клыками:
— Видишь? Наши мотивы совпадают.
Гомункулы захихикали.
Ривален улыбнулся и склонил голову, признавая поражение. Он перевёл взгляд на образы, за которыми следили гомункулы. Бреннус взмахнул рукой перед устройством, и картины стали четче, более яркими. Гомункулы захлопали в ладоши.
На одной из картин вокруг украшенного резьбой деревянного стола сидели две женщины, о чём-то серьёзно переговариваясь. На стене позади них висел синий гобелен с изображением пурпурного дракона. Младшая, привлекательная девушка со светлыми волосами, сопровождала свою речь активной жестикуляцией. Старшая, темноволосая, темноглазая женщина с выражением мрачного сочувствия на лице, оставалась неподвижна и слушала, иногда вставляя комментарии.
— Регент Кормира и леди Каледней, — объяснил один из гомункулов.
Ривален кивнул и перевёл взгляд на другое изображение. Мужчина с длинными седыми волосами и густой бородой сидел в кресле в просторной библиотеке, изучая толстую книгу. Из резной трубки в форме драконьей головы, лежавшей на столике рядом с ним, струился к потолку дымок.
— Эльминстер из Долины Теней, — сказал другой гомункул.
Ривален узнал Избранного Мистры. Он повернулся к брату:
— Впечатляет. Высочайший, несомненно, доволен тобой.
Бреннус сдержанно улыбнулся.
— Возможно, не так уж и доволен. Стальной Регент и Каледней постоянно обсуждают и спорят про заговоры и контрзаговоры кормирского дворянства. Они справедливо считают, что некоторые из мятежных лордов — наши союзники. Но не знают, кто именно. Помимо этого, мы не узнали ничего ценного. Что до Эльминстера, то это — фальшивка. Он считает, что обманул нас, подсунув иллюзорную копию себя.
— Фальшивка, фальшивка, фальшивка, — пропел один из гомункулов.
Подняв брови, Ривален вгляделся в изображение Эльминстера повнимательнее.
— Ты уверен? Картина невероятно подробная.
У него на глазах Эльминстер откинулся в кресле, взял трубку и посмотрел в потолок, будто обдумывая только что прочитанное в книге. Морщины избороздили его лицо, хотя глаза оставались глазами молодого мужчины в расцвете сил.
— Уверен, — ответил Бреннус. — Эта иллюзия — заклинание-якорь, созданное, чтобы притягивать прорицания, искажать магию и обращать её обратно на заклинателя, позволяя Эльминстеру следить за теми, кто пытается следить за ним. От этого я защитился, разумеется.
Бреннус посмотрел на картину с нескрываемым восхищением.
— Так или иначе, это потрясающая работа. Эльминстер умён, а его искусство достойно восхищения. Я не смог проникнуть сквозь его защиту.
— И всё же продолжаешь следить за иллюзией? Зачем? — спросил Ривален.
— Меня это забавляет. И я надеюсь обернуть это заклинание на него самого. Я должен как-то достать настоящего Эльминстера. Просто пока не понял, как это сделать. Но пойму.
Ривален не сомневался в этом. Немногие могли состязаться с Бреннусом в магии прорицания.
Бреннус сделал жест в сторону куба, и картины с Эльминстером и Алусейр поблекли.
— Пока-пока, — сказал один из гомункулов.