Фея летела над зеленью разнотравья и улыбалась ласковым, теплым лучам солнца. Всюду, куда она переводила взгляд, расцветали яркие, многокрасочные бутоны.
Внезапно улыбка на ее лице погасла, и на нем появилось выражение скорби и печали. На степной тропинке она увидела спящего маленького уродца. Возрастом он казался не старше семнадцати лет, но его маленькое личико с обвисшими щеками было изрезано глубокими морщинами, как бы принадлежало старцу, приближавшемуся к столетнему юбилею.
Длинный, как морковка, нос перпендикулярно отходил от середины лица, затем изгибался полукружием и нависал над верхней губой. На спине, как пень от спиленного на лесной опушке дерева, возвышался горб. Ручки и ножки тоненькие, похожие на хворостинки. Фея опустилась на мягкую зеленую траву рядом со спящим уродцем, положила ладонь с длинными пальцами на его голову с копной волос цвета пожухлой травы.
– Несчастное создание, – вслух произнесла фея, – природа в день гнева породила тебя, за короткую жизнь ты ни разу не слышал доброго слова, люди на тебя смотрели с презрением и гнали прочь, сердце твое наполнилось злобой и ненавистью ко всему человеческому роду.
Произнеся тираду, она задумалась, вороша волосы на голове спящего уродца, и заметила блеснувшую белизной прядь. Фея отделила белые волоски и воскликнула:
– Ах, милая сестричкашалунья! Твоя забава дорого обошлась этому юноше.
Фея вынула маленькие ножнички, аккуратно вырезала белые волоски, погладила голову юноши и произнесла про себя несколько слов, затем сорвала зеленый листик, коснулась им лба спящего и улетела прочь, не ожидая последствий благотворного влияния своего вмешательства.
Прошло несколько часов. По степной дороге медленно катилась деревенская телега. Ее по ухабистой дороге лениво тянул ослик. В телеге были четверо молодых людей. Юноша и девушка в жарких объятиях самозабвенно целовались, не наблюдая времени, оно для них остановилось, и весь мир сконцентрировался на предмете любви. Юная пара не замечала тряски, когда колеса попадали в рытвины на дороге, и попутчиков.
Второй юноша держал в руках вожжи, иногда покрикивал на осла, когда тот пытался остановиться. Это случалось редко, он, хотя и лениво, но бодро шагал по дороге. Юноша свободной рукой обнимал за плечи вторую девушку, часто наклонялся и что-то шептал ей на ухо. Девушка улыбалась, слушая ласковые слова юноши, и разглядывала окрестности. Неожиданно ее внимание привлек человек на обочине дороги, спящий на мягкой степной траве. Девушка встрепенулась.
– Ростик, останови ослика, – попросила она.
– Что увидела, дорогая? – нежно прошептал Ростик, наклонившись к уху девушки.
Лина, так звали девушку, протянула руку и показала на обочину дороги:
– Смотри, благородный юноша спит на голой земле.
По причине любви к девушке Ростик увидел в спящем юноше соперника.
– Скорее всего, это маленький уродец, – рассмеялся он.
Лина разозлилась на друга.
– Из-за ревности ты любого оговорил бы, – с негодованием произнесла она, спрыгнула с телеги, подошла к лежавшему на земле человеку и потрясла его за плечо:
– Проснись, благородный юноша.
Тот открыл глаза и покрутил головой, поднялся с земли, отряхнул брюки и рубашку. Девушка протянула ему раскрытую ладонь руки:
– Меня зовут Лина. Как тебя величать?
– Квирик, – пролепетал юноша.
Лине показалось, что голос ее нового знакомого наполнен нотами, присущими достойному человеку высокого ранга. Лина кивнула в сторону телеги.
– Экипаж подан, – рассмеялась она.
Квирик не привык к доброму отношению и не знал, как себя вести, когда не гнали прочь, а разговаривали вежливо, как с достойным человеком. Они подошли к телеге.
– Знакомьтесь, ребята, это Квирик, – представила Лина юношу.
Ее подруга оторвалась от поцелуев, в изящном изгибе протянула руку.
– Аола, – промурлыкала она.
Квирик неуклюже ухватил ее и прижался к ней губами.
– Но, но, приятель, – грубо вскричал Ростик, пытаясь унизить Квирика в глазах своей подруги, – не лапай девушку, не твоя она.
Квирик вздрогнул, сжался и опустил голову, став чуть ниже ростом. Ему показалось, что сейчас ему дадут оплеуху или пинок под зад, к чему он давно привык. По выработавшемуся за многие годы правилу, он приготовился задать стрекача. Лина схватила его за руку и втащила на телегу, затем сбросила с нее котомку Ростика.
– Твоя грубость не знает границ, прочь с глаз, не хочу тебя видеть! – прокричала она.
Аола по примеру подруги тоже бросила наземь котомку своего друга, с кем несколько минут назад самозабвенно целовалась.
– Уходи со своим приятелем, – не повышая голоса, бросила она.