Несколько минут перо скрипело по бумаге, затем Вульф аккуратно свернул его треугольником и написал адрес.
– С какой оказией оправлять будешь?
– Часа через два отправляется караван, он отвезет письмо.
Старушка встала с постели, сделала шажок к двери и пошатнулась, чуть не упав.
– Ба! Да ты голодна! – Писарь поддержал старушку, усадил ее на кровать, порылся в коробочке на подоконнике и вынул кусочек черствого хлеба и пол-яблока. – Чем богат, перекуси пока, я за водой сбегаю, здесь неподалеку ручеек.
Старушка съела хлеб с яблоком и запила водой.
– Спасибо, господин писарь.
Вульф проводил посетительницу до каравана, заплатил караванщику деньги за доставку письма и отвел женщину в ее жилище. Затем вернулся домой и сел за стол в ожидании заказчика. Солнце склонялось к горизонту, где начинало свой ежедневный спуск за его границу.
Наступила пора закончить ожидание и позаботиться об ужине, поскольку в животе начало урчать от голода. Внезапно каморка затряслась и заскрипела, как легкое судно на море во время свирепого шторма. Дверь с треском распахнулась, чуть не слетев с петель. В каморку протиснулся высокий мужчина с широкими плечами и копной мохнатых волос.
– Ты ученый грамотей? – Громкий бас, возможно, слышался и на другом конце города.
– Да, господин. Я писарь.
Посетитель критическим взглядом оглядел Вульфа:
– Шарлатан, небось, и обманщик? Деньги получишь, а на бумаге нарисуешь не буквы, а простые закорючки? Выглядишь ты как нищий, просящий подаяние.
– Господин, испытайте меня.
– Хорошо. Пиши, только на хорошей бумаге.
– У меня лучшая бумага.
– Коли так, пиши, грамотей.
Заказчик приложил палец к подбородку и начал диктовать:
– «Кант, ослиная башка, жирная свинья, крокодильи какашки. Получил твою бочку пива, разрази тебя гром. Она немногим меньше твоего брюха, полного требухи. Шли еще, верблюжья задница».
Когда перо закончило скрипеть по бумаге, посетитель выхватил лист из рук писаря, внимательно рассмотрел его:
– Написано справно, прочитай, что ты там накалякал.
Вульф бережно взял лист.
– «Здравствуй, милостивый государь Кант. Получил твою бочку пива, оно отменного качества и очень хорошего вкуса. Благодарю тебя и жду следующей поставки. С уважением…» – негромким голосом прочитал он и поднял глаза на заказчика.
Лицо посетителя покраснело и стало похоже на спелый помидор. Глаза налились кровью. Он не промолвил ни слова, рот беззвучно открывался и закрывался, как у рыбы, выброшенной из воды на берег, но ни вдохнул, ни выдохнул, как в жестоком приступе астмы. Когда дыхание восстановилось, посетитель трахнул лапищей по столу, отчего столешница разлетелась на осколки, а чернильница взлетела к потолку, залив чернилами всю каморку, в том числе одежду писаря и заказчика. Тишину взорвал рев:
– Паршивый обманщик и лживый негодяй, шаромыжник, написал не так, Кант не узнает меня, признает письмо подделкой…
Писарь нашел лазейку в потоке брани и повысил голос до возможного для себя уровня:
– Господин, бумага не запечатлела бы брань и оскорбления, скукожилась бы или просто не приняла чернил. По имени в конце письма друг обязательно узнает тебя, будет доволен вежливым посланием, уважением и сделает тебе скидку на пиво.
Детина перестал сотрясать каморку басом, на его лице отобразилось, как в голове медленно, словно мельничные жернова, ворочались мысли.
– Наверное, ты прав, на то ты и ученый, пиши, – распорядился он, – меня кличут Бартон.
Вульф поднял с пола пустую чернильницу:
– Нет чернил и стола, как дописать письмо?
– Ты писарь, придумай, за стол и чернила я тебе заплачу.
В это время небосвод прорезала яркая огненная стрела. Большой метеорит попал в гравитационную ловушку Земли, не сгорел в атмосфере и упал на большой холм за пределами города Тарича. Раздался оглушительный грохот взрыва, Земля застонала и затряслась в конвульсиях. На месте большого холма образовался огромный кратер. Миллионы тонн камней, песка и земли взлетели в воздух и закрыли солнце. Наступила темнота, как в безлунную ночь.
– Что это? – воскликнул Бартон, испугавшись, что пришел конец света.
– Космический гость упал на землю.
– Солнце скрылось навсегда?
– Нет. Нужны час-два, чтобы пыль рассеялась и засверкало солнце, – ответил писарь.
– Коли так, допиши письмо, караван ждать не будет, – поторопил заказчик.
– Не могу, темно.
– Дай бумагу! – заорал громила.
Вульф нащупал стопку бумаги, отсчитал три листа и протянул их в направлении Бартона. Тот взял ее и поджег. В свете пламени оставшимися каплями чернил Вульф дописал имя отправителя.