Марселла глубоко вздохнула.
— Надеюсь, ты ошибаешься насчет него. Может, твои друзья-байкеры солгали тебе, чтобы вбить клин между нами.
— Они не шутят. Если бы у них были проблемы со мной, они бы решили их напрямую, возможно, с помощью пули в лоб. Люди, у которых имеются основания добиваться моей смерти через других, находятся в твоей семье, потому что они пообещали тебе сохранить мне жизнь.
Марселла сузила глаза.
— Теперь не только Амо, но и вся моя семья хочет твоей смерти?
Гроул появился рядом с нами.
— Лука хочет поговорить с тобой в своем кабинете в Сфере.
Я не удивился, что Гроул снова говорил с Лукой, и не о том, что Лука хочет меня увидеть. Я действительно не горел желанием пока говорить с Лукой, особенно до того, как узнаю, причастен ли он к утечке информации.
— У тебя уже есть место для этой собаки? — спросил я, указывая на Сантану.
Гроул покачал головой.
— Слишком много собак со слишком многими проблемами. Они никогда не жили вне клеток. Они не приучены и не привыкли к семейной жизни.
— Но она еще молода, ей всего два года, она может научиться, верно?
— С терпением и временем она научится.
— Тогда я хочу приютить ее, когда у меня будет жилье…
Марселла погладила собаку через забор с небольшой улыбкой. Ее волосы сместились набок, и ужасная татуировка, которую набил Эрл, проглядывала сквозь материал ее футболки. Вчера вечером после разговора с Греем я на мгновение почувствовал унцию вины за смерть дяди, но теперь это чувство растворилось в воздухе и сменилось разочарованием и гневом, которые я испытывал перед его смертью.
Мой взгляд метнулся к ее уху, которое до сих пор скрывалось волосами. Оно было заклеено пластырем. Марселла поймала мой взгляд, и выражение ее лица напряглось, прежде чем она вновь сосредоточилась на собаке.
Гроул прервал напряженную тишину.
— В здании, где я жил раньше, есть отличная меблированная квартира.
— Принадлежит Фамилье, я полагаю?
— Одному из солдат Луки.
— Я попробую найти собственное жилье.
Марселла поднялась на ноги.
— Я поеду с тобой на разговор с моим отцом.
— Лука попросил меня подбросить тебя до дома, — сказал Гроул.
— Я еду в Сферу, — твердо произнесла Марселла.
Было очевидно, что Гроулу это не понравилось.
— Я поеду с вами.
— Хорошо, — милостиво согласилась Марселла. — Но я поеду с Мэддоксом.
— Я не могу этого допустить. Приказ твоего отца был очень четким. Ты не должна оставаться с ним наедине.
Глаза Марселлы вспыхнули гневом, и было очевидно, что она проглотила ответ. Она кивнула один раз. Я наклонился к ней.
— Скоро у нас будет достаточно времени, чтобы побыть наедине. Я покажу твоему отцу, что он может доверить мне тебя. Может, ты сможешь использовать это время для разговора с братом? Узнай больше об утечке информации.
У меня было чувство, что первая стычка с Лукой не приведет к хорошим результатам. Амо все еще был более буйным и мог легко слить информацию.
Она благодарно улыбнулась, но я видел, что она все еще злится из-за приказа отца.
— Если ты будешь жить в одном из наших многоквартирных домов, мне, вероятно, будет проще навещать тебя потом. Мой отец не позволит мне отправиться в место, которое он не может защитить должным образом, особенно после похищения.
Возможно, она права. Я действительно не хотел жить под бдительным оком Витиелло, но сейчас я просто проглочу свою гордость, пока он не поймет, что я не желаю зла его дочери.
— Поехали, — сказал Гроул. — Мы должны поторопиться. Лука не любит ждать.
— Мы не хотим его злить, — сказал я с сарказмом, а затем подмигнул Марселле.
Она взяла меня за руку и встала на цыпочки, шепча мне на ухо.
— Он постарается сделать это как можно трудным для тебя. Он надеялся, что ты сбежишь, но теперь, когда ты вернулся, он и другие мужчины из моей семьи будут пытаться испытать тебя, пока ты не решишь, что оно того не стоит.
— Они могут подвергать меня аду сколько угодно. Это место мне хорошо знакомо, и я с радостью сгорю ради тебя. Но они должны знать, что я могу устроить ад и им.
— Я в этом не сомневаюсь, — сказала она и мимолетно поцеловала меня в щеку, после чего последовала за Гроулом к его машине.
Витиелло не собирался отдавать свою дочь без боя. Он делал это, чтобы успокоить ее после всего, через что она прошла, возможно, надеясь, что она устанет от меня, когда вернется к своей прежней жизни. Часть меня беспокоилась о том же, но я бы боролся до последнего, чтобы сохранить Белоснежку, против ее отца и всех остальных, кто хотел бы встать у меня на пути.