Что бы сказал Вэнь-цзи, если бы я тогда опрокинул ударом ноги его кипятильник и печку?8 Если бы я не упал в воду и не заболел бы серьезно, я бы не оставался равнодушным как к благоприятным, так и к враждебным жизненным ситуациям. Я бы жил другой жизнью, лишенной цели, и не испытал бы сегодня такого переживания. Затем я нараспев продекламировал следующую гатху.
Чашка, упав, разбилась,
Звуком пронзая слух.
И в пыль обращенном пространстве
Бешеный ум затих.9
Я также пропел еще одну гатху:
Когда рука перестала удерживать чашку, она упала, разбившись вдребезги.10
Трудно говорить, когда распадается семья или кто-то умирает;
Весна наступает и благоухающие цветы расцветают повсюду,
Горы, реки и громадная земля есть не что иное, как Татхагата.”
Примечания
1. Таким образом. Учитель практиковал кшанти-парамиту или духовное терпение при любых обстоятельствах.
2. Так он практиковал вирья-парамиту или усердие.
3. Таким образом, он освободился от привязанности к эго.
4. Так он излечился от болезни.
5. Это предпосылка главного пробуждения (By).
6. Теперь его ум освободился от всех привязанностей и стал широким и всеохватывающим. Поэтому он видел все ближнее и дальнее окружение.
7. Ум является первоисточником мириад вещей. Когда ум возвращается в свое первозданное спокойное состояние, человек осознает, что все вещи в самсаре (рождении и смерти) поднимаются и падают в пределах неизменного Ума. Таким образом. Учитель совершил прыжок на другой берег мирского потока. “Сомнение” здесь означает сомнение относительно сущности природы “жизни и смерти”.
8. Если бы тогда я опрокинул ударом ноги кипятильник и печку Вэнь-цзи, чтобы стереть все следы внешнего и выявить свою истинную природу, то что бы он тогда сказал?
9. Когда ум прекращает проводить грани различия во внешнем, истинная природа человека возвращается к своей нормальной (недуалистической) функции прямого восприятия, выявляя себя. Ум Учителя вернулся к своему изначально спокойному состоянию в результате ^ длительной медитации. Таким образом, когда чашка упала на пол, громко о себе заявляя, Учитель не просто зарегистрировал это своими органами чувств, а непосредственно осознал свою истинную природу, которая является первоисточником всех воспринимаемых чувствами вещей. Таким образом, он осознал изначальную пустоту или бессодержательность всех обусловленных вещей, освобождаясь от иллюзии пространства и своего последнего сомнения относительно Ума, пребывающего за пределами рождения и смерти. Суравгама сутра гласит:
“Когда бешеный ум затихает, наступает бодхи”.
10. Слово “удерживать” здесь подразумевает ум, цепляющийся за внешнее, и когда он порывает с ним, это так же трудно выразить, как состояние, испытываемое людьми при распаде семьи - символично в отношении отрешения от воспринимаемого нашими органами чувств мира. Равным образом, трудно говорить, когда кто-то умирает - символично в отношении “смерти эго” или обусловленной самости. Согласно Ваджрачедики, это последняя утонченная привязанность к “эго и дхармам”, с которыми человеку следует покончить прежде, чем он сможет достичь просветления.
11. “Весна” символизирует просветление, после которого “аромат” блаженства распространяется повсюду. Горы, реки и огромная земля являются иллюзорными формами, которые сутью своей представляют Татхагату или “подобие” тела Будды. Суравгама сутра говорит о “благоухающей форме” или “удивительной форме”, имея в виду удивительный внешний облик внешнего мира, воспринимаемый органами чувств, преображенными мудростью.
МОЙ 57-й ГОД (1896-1897)
Летом того года я прибыл в монастырь Цзинь-шань в Чжэньцзяне, где я остановился для того, чтобы уделить определенное время изучению дисциплинарных правил. Старый настоятель Да-дин позволил мне остаться там на зиму.
МОЙ 58-й ГОД (1897-1898)
Возвратившись в монастырь Цзинь-шань, после совершенного мною паломничества на гору Лан в знак почтения Махастхама Бодхисаттвы, я получил приглашение от настоятеля Дао-мина отправиться к нему в Янчжоу и стать его помощником в монастыре Чжун-нин. В четвертом месяце года Учитель дхармы Тун-чжи трактовал Суравгама сутру на горе Цзяо. Присутствовало около тысячи человек. Он попросил меня помочь ему в трактовке этой сутры, и после того, как я это сделал, я покинул собравшихся, и спустился с горы.