Конечно, информация от Вадика обнадеживала. Да и дела самодержца (обещание октроировать Конституцию и созвать народное представительство) сами за себя говорили. Только качество и количество человеческого материала, занятого пока в повседневном управлении страной, удручали. И кого вскоре «понавыберут» в Думу первого созыва? Тот еще вопросец. Чем-чем, а безответственными болтунами и интеллигентами-демагогами русский средний класс славился. Как, к сожалению, остальная народная масса умением на этот треп и пустые обещания вестись.
Дураки и дороги. Они на виду. А в корне – общий кризис управления и потеря авторитета РПЦ. Поэтому, как ни горько сознавать, но единственный путь наладить в госсистеме работающую обратную связь лежит через воссоздание Тайного приказа, исторического аналога КГБ. Здесь это ИССП под руководством Зубатова, выдающегося государственника и профессионала.
И предстоит ему с Балком сотоварищи не только биться с террористами всяческих мастей, разношерстными пятыми колоннами на иностранном содержании, прямой вражеской агентурой, разного толка масоно-сектантами и прищипывать язычки «прогрессивной общественности», но также чистить войско от «драконов-виренов», а госаппарат – от вконец уже оборзевших чинуш-мздоимцев.
Зажравшихся дворян, дельцов, банкиров и всех прочих наших купцов-подрядчиков-мироедов тоже придется взнуздывать. Одна печаль: просто так с собой они эту живительную для страны процедуру проделать не позволят. Ломать привычные, устраивающие их общественные устои этим персонажам совершенно не хочется. Мудрые китайцы не зря к проклятию приравнивают пожелание жизни в эпоху перемен. Не по душе делиться господам хорошим. Но придется. Или же будет по Некрасову:
Да не робей за отчизну любезную…
Вынес достаточно русский народ,
Вынес и эту дорогу железную —
Вынесет все, что Господь ни пошлет!
Вынесет все – и широкую, ясную
Грудью дорогу проложит себе.
Жаль только, жить в эту пору прекрасную
Уж не придется ни мне, ни тебе.
И проложит народ свою дорогу в более справедливое общество по костям тех, кто дерзнет встать у него на пути. Да, пока напряжение в стране благодаря их «маленькой и победоносной» удалось несколько разрядить. Только надолго ли? Общий кризис системы управления государством прекрасно описывается классической формулировкой одного из признаков революционной ситуации: верхи не могут управлять по-старому, а низы не хотят по-старому жить. И пока он никуда не делся, этот кризис.
Путь реформ в нынешней ситуации – сплошное минное поле, где каждый неверный шаг может привести к социальному взрыву. Но эволюцию революции они с Василием и Вадимом предпочли вполне осознанно: непозволительно высокую цену страна заплатит за «рассечение Гордиева узла», а смотреть на весь этот кошмар собственными глазами нет ни малейшего желания.
К сожалению, на политическом фронте от него сегодня мало что зависит. Это вам не флотские дела, порулить которыми изрядно трухнувший Николай дал ему практически безропотно. Тут первая скрипка у царя. Ну, может, Вадик с Василием подсуфлерят. Если он им дозволит, конечно. Верно подметил Василий: герой-победитель здесь сегодня один – Николай. И решать все будет он.
А лично ему, адмиралу Рудневу, третьего дни, как И. Д. начальника МТК, на залитом кровью линолеуме боевой рубки «Громобоя» под снарядами броненосцев Того было и проще, и спокойнее, чем на столичных паркетах. В Питере его ждет неизбежный клинч с царевым дядюшкой, генерал-адмиралом. И с его блюдолизами. А это что-то с чем-то…
Петрович тяжко вздохнул, кутаясь в плед и за раздумьями о целях и перспективах своей будущей «райской жизни, не включая госдачу и машину», не заметил, как дверь в коридор бесшумно приоткрылась и, аккуратно ступая по ковру, в салон вошел невысокий, ладно сложенный человек в черной тужурке с погонами каперанга на плечах и свитским аксельбантом.
– Добрый день. Я не помешал, Всеволод Федорович? Сидите, сидите! Как вы себя чувствуете? Получше уже?
– Здравия желаю, ваше величество. Физически, слава богу, полегчало. И то три дня влежку пролежал, врачи пугали, что сердчишко не юное. И контузия некстати. А вот с самочувствием душевным – ужасно. От стыда сгораю. Как я мог так опростоволоситься?