Круги скользили по паркету оттенка жухлого золотарника, церемонно раскланивались и свойски хлопали по спинам, задирали двойные и тройные подбородки, называли имена и титулы, устремлялись куда-то с таинственным видом, сопровождаемые любопытными взглядами. Все глядели по сторонам, будто сомневались, что примкнули к нужному кружку. Все озирались в нервной тревоге: вдруг настоящее событие, без непосвященных глупцов и пустого трепа, происходит по соседству.
Блейк вздохнул и вознамерился нырнуть вглубь, чтобы разыскать знакомых, но тут его настойчиво взяли за локоть. Блейк обернулся.
На него приветливо щурился майварец в пиджаке такой белизны, что у Блейка пошло пятнами в глазах. К пиджаку прилагались броский алый галстук-бабочка и алый же кушак. Был незнакомец небольшого роста, с подвижным худощавым лицом. Впрочем, почему незнакомец? Блейк знал эти черты по снимкам в личном деле, которое он несколько раз проглядывал перед отлетом. Это был...
- Грэм Катта, - Блейку крепко стиснули руку. Блеснули запонки в форме полумесяцев. – Вы Блейк Эдвардс, я ведь не ошибся?
Повезло, подумал Блейк, сейчас я сэкономлю себе полтора часа толкотни.
- Господин полковник! – проникновенно сказал Блейк и сразу осекся. Ну и ну. Не успел открыть рот, как тут же прокололся. Кажется, в широких зрачках господина полковника что-то мелькнуло. Впрочем, улыбаться он не перестал, зато стал махать руками:
- Без чинов, без чинов.
- Господин Катта, - сказал Блейк и отвесил себе пару воображаемых затрещин, - Рад знакомству. Удивительно, как вы меня нашли.
- Гостя легко опознать, - Катта задумчиво огляделся, его улыбка стала слегка рассеянной. - Вы прилетели сегодня, верно? И еще не успели перенять здешние манеры. Я имею в виду манеры крокодила, поджидающего стадо у водопоя. И потом, о вас уже говорят. Учтите, завтра в бульварных листках наверняка будет ваша фотография.
Блейк слегка опешил. Не считая армейских разведчиков, которые занимали на челноке половину кают, вместе с Джоном Отербриджем в Порт-Саур прибыли шестнадцать человек. Если чья-то фотография и должна была появиться завтра в бульварных листках, то это должна была быть фотография Джона Отербриджа.
- Катта, - сказал Блейк, - почему...
Катта словно ничего не слышал.
- У губернатора на водопое сегодня людно, всякий ждет, что ему бросят шмат, - сказал он и ухмыльнулся. – Впрочем, я прошу прощения, неприлично так говорить о лучших людях города. Приличия требую задать вам два вопроса. Сколько дней занял полет? Как вам нравится Порт-Саур?
- Полет я лучше не буду вспоминать, - сказал Блейк. – А в городе я еще ничего не видел. Может быть, вы что-то посоветуете?
Катта наклонил голову и немного помедлил.
- Для начала я посоветую не выходить вечером одному за границы дипломатического квартала, - сказал он. – Да и днем тоже. Вам это небезопасно.
Катта взял Блейка за плечо и начал какой-то сложный маневр, имеющий целью увлечь гостя по наиболее выгодной траектории.
- Катта, представьте меня генералу Каркумме, - сказал Блейк.
Имя непосредственного начальника оказало на Катту неожиданное действие. Он помотал головой и тут же стряхнул своей светский задор. Улыбка треснула, а через мгновение и вовсе рассыпалась.
- Блейк, - сказал Катта, - я с удовольствием вас познакомлю, но...
Он предупреждающе вскинул руки, словно не желал слушать возражений. Блейк открыл было рот, и тут заметил, что два пальца у полковника будто скошены под линейку – безымянному и мизинцу на левой руке не хватало крайних фаланг, а культи были прикрыты серебряными наперстками. Блейк даже забыл, что хотел сказать.
- Я не буду спрашивать, за каким делом вам понадобился генерал Каркумма, - продолжал Катта. – Вам все равно придется говорить неправду, а это невежливо – вынуждать человека говорить неправду. Да и, в любом случае, интересы вашего ведомства – это нам здесь не по росту.
- Спасибо, - торопливо вставил Блейк.
- Пойдемте, - сказал Катта. – Я просто опасаюсь, что беседа вас разочарует.
Блейк двинулся вслед за Каттой, через тесную говорливую духоту, иногда нажимая плечом, кивая направо и налево, подхватывая по дороге любопытствующе взгляды и краешки непонятных сплетен.
Навстречу полковнику выжидательно вскидывались, заступали дорогу – но он только разводил руками и отмахивался: потом, потом. Наконец, они достигли арочного окна. Блейк увидел, что на площади совсем темно, и в этой темнате посверкивают огоньки машин.