Бумаги в папке лаконично фиксировали, что в Бехшере активизировалась местная ячейка Красных рубашек.
Были фотографии. Была справка об идеологии террористов, на один лист – его Дастидар отложил не читая. Был рапорт о наблюдении за двумя Красными рубашками, жившими в Порт-Сауре. Приводились некоторые финансовые документы, сообщавшие, что деньги Красные рубашки берут из двух источников. Первым источником были заказные убийства. Вторым источником, все всяких сомнений, являлся майварский атташе по вопросам технологий.
Дастидар взялся за голову и застонал.
Через три дня намечались небывалые переговоры. Ждали президента Сунгара, Гамзая, по прозвищу Старик, лично. Ждали товарища генерального секретаря Майварской республики, Давида Аттани Вара, из Порт-Пилара, через спутник. Небывалые переговоры. Просто таки исторические. Вести исторические переговоры должен Отербридж – вот он и вздумал явиться заранее.
Вчерашний день накатывал на Дастидара мутными урывками.
Отербридж.
Высокий визит не задался с самого утра. Сначала Дастидару, рассыпаясь в извинениях, сообщили, что его допуск на военную базу просрочен, а новый оформить не успели. Дастидар немного поорал в трубку, что делегация как прилетела, так и улетит, а служащие базы останутся, и как бы им самим не пришлось получать какую-нибудь бумагу в его, Дастидара, ведомстве. Потом он успокоился и решил перехватить сенатора после того, как тот привезет свою челядь в «Ритц-Марину».
Господин сенатор, однако, наплевал на расписание и двинул на потогонки, хотя ждали его совсем в другом месте. Что было на потогонке, ему спустя час рассказал Хоршид и даже прокрутил запись, которую там сделал свой человек. Запись не предвещала ничего хорошего.
Дастидар приехал было в гостиницу, но Отербридж сослался на страшную усталось и сказал, что разговоры подождут до вечернего приема.
- К слову, Дасти, - сказал сенатор, - я привез с собой человека, который будет тебе интересен. Ник Линдберг, слыхал про такого?
Губернатор, которого уже лет десять в глаза не называли Дасти, вскипел, но решил промолчать. Про Ника Линдберга он слышал только, что он помогал партии Отербриджа наполнять ее партийный кошелек.
Вечером Отербридж накинулся на Ярая и сказал, что тот держит рабов. Было это неприятно, потому что три года назад Ярай дал Дастидару деньги на выборы и собирался дать снова. Дастидар едва растащил их в разные стороны.
Потом он попросил Хоршида привести ему молодого и приличного с виду помощника сенатора, который в делегации торчал белой вороной и даже что-то там вздумал перечить хозяину. Хоршид ушел, вернулся и сообщил, что помощник пропал. Вместо помощника Хоршид принес распечатку. Оказалось, что днем, пока Дастидар торчал в гостинице и мечтал заехать сенатору прямо по его брыластой вараньей физиономии, человек Хоршида подмазал кое-кого из свиты.
Из зала приемов Дастидар спустился на стоянку, сел в машину и стал комкать в кулаке лист бумаги. Наверху листа был орел и пять звезд в двойном круге – герб вооруженных сил Федерации. Чуть пониже стояли фамилии. Это была копия допуска для тех, кто в день начала переговоров должен был встречать господина президента Сунгара у трапа его лайнера.
Первым шел, разумеется, Отербридж. Значился мэр Порт-Саура, энергичный дурак – дурак в первую очередь, энергичный во вторую. Неизвестным манером затесался протеже Ярая, юный профсоюзный адвокат по имени Шаннар.
Самого Дастидара в списке не было.
Дастидару давно перевалило за пятый десяток. Тридцать из них он был чиновником и слишком хорошо знал, как выяснить кто в фаворе, а кому хлопнут, что называется, по рогам. Многое, очень многое мог сообщить репортаж с летного поля и физиономия будто бы случайно попавшая в кадр, потому что переминалась она с деловито-озабоченным видом за спиной у Первого Лица. Попал в кадр – значит имеешь вес и влияние. Не попал – грызи локти.
Судя по распечатке, Дастидар имел все шансы оказаться за кадром. Выборы были через год. Слишком далеко, чтобы снимать крышку с предвыборного фонда и начинать зачерпывать в полную силу. Слишком близко, чтобы не обеспокоиться. Этот вопрос нужно было решать как можно быстрей. Прямо сейчас.
Дастидар отхлебнул из стакана, снял трубку, отщелкал номер и сказал:
- Хоршид. Жду тебя через полчаса.
Комиссар полиции Порт-Саура прибыл, когда губернатор сидел в небольшой уборной. Дверь уборной выходила прямо в кабинет, закрывать ее губернатор не стал. Через проем Дастидару были видны его письменный стол и витая ножка кресла для посетителей. Кресло тяжело заскрипело и возле ножки появились лаковые сапоги.