Блейк поднял взгляд от скупых строчек, откинулся на подголовник и тут у него зазвонил коммуникатор.
- Это комиссар полиции Лестер Хоршид Вар, - глухо прошелестел коммуникатор. - С кем я разговариваю?
- Господин комиссар, - сказал Блейк, - Это помошник сенатора Эдвардс. Я сам хотел с вами связаться. Мне сказали, что вас нет в городе. Мы могли бы встретиться с вами и поговорить?
- Что вы делали возле здания семь на улице Ченоя? – спокойно спросили в трубке.
- Э-э, - сказал Блейк, - я хотел узнать, кто им владеет.
- И как, узнали?
- Да, - сказал Блейк. – Насколько я понимаю, хозяйку зовут Айрис Яника Вар.
На другом конце линии помолчали.
- Господин Эдвардс, - наконец сказали в трубке. – Я хотел бы попросить вас оставить запросы о моей жене.
Подаренный отцом новомодный механический «Пилот Рашион» выглядел обманчиво скромно: всего лишь одна, минутная стрелка, и большое оконце с цифрами, указывающими час. Стрелка упиралась в четверть восьмого утра.
Блейк положил часы назад на прикроватный столик и сел, опершись на подушки. Комнатка была узкая, тесная, сырая. Бирюзовые стены расписаны белыми лилиями. На дальней стене – овальное зеркало и календарь с полуголой девицей.
Никто не накидывал ему на голову мешок, не волок за локти через обжигающе колючий кустарник, не швырял с размаху в холодный кузов. Это был всего лишь сон и сон этот мутными клочками рассеивался по углам.
Блейк снова посмотрел на циферблат и понял, что проспал... Сколько же он проспал? После звонка Хоршида он поехал в федеральную канцелярию и забронировал сеанс связи с Ярвудом по защищенной линии. О том, чтобы вернуться в Ритц ему не хотелось и думать. Он отправился в первый попавшийся клоповник, не глядя сунул хозяину клоповника мелкую купюру, взял ключи от номера и сразу залез под простыни.
Выходит – спал тринадцать с лишним часов.
До сеанса связи с метрополией оставалось не так много времени. Звонок был важный, опаздывать не стоило. Блейк вздохнул и стал собираться.
Стрелка едва отщелкала на циферблате пятнадцать минут, как он захлопнул за собой дверь комнаты, шагнул по корридору и стал спускаться по лестнице.
Рассохшиеся ступени отчаянно скрипели, им вторили стены и перила – весь дом, казалось, жаловался на климат, чересчур тяжелый для него, инвалида. Брейк принюхался. Запаха горелого теста не было. Тянуло перебродившей кислятиной.
Он спустился по лестнице и заглянул в окошечко, где сидел портье – старик из народа сун, в белой застиранной рубашке. Старик заметил Блейка, небритые челюсти его задергались, он зашарил руками и выудил откуда-то, чуть ли не из-под своего тощего зада, два запечатанных конверта.
Нашли меня все-таки, - подумал Блейк. Он помотал головой и окончательно проснулся.
Конверты он теребил всю дорогу к федеральной канцелярии. На одном стояла знакомая метка управления господина сенатора, пять звезд и чашечки весов в двойном круге. Второй был подписан от руки округлыми аккуратными иероглифами.
В канцелярии его уже ждали. Женщина с лицом сухим и морщинистым, словно вяленый гриб, провела его в нужный кабинет через пыльные корридоры и два шлюза со сканерами. В кабинете не было окон, но стояло удобное кресло и терминал с док-станцией. Блейк положил на док-станцию свой планшет и немного над ним поколдовал. У него еще осталось несколько минут на содержимое конвертов.
В первом конверте была записка, надиктованная господином сенатором. В самых учтивых выражениях Отербридж сообщал, что несмотря на свой чрезвычайно плотный график он полностью находится в курсе досадных происшествий, выпавших на долю его штатного помощника, и не собирается оставлять виновных без наказания. Господин Отербридж также выражал уверенность, что увидит своего штатного помощника в самом скором времени и вместе с ним разберется, какую роль господин Энтони Ярай Вар сыграл в событиях злополучной ночи.
Во втором конверте было всего пару строк и номер телефона.
Несколько минут Блейк просто сидел и водил по ним глазами. Возможно, он просидел бы и дольше, но тут его планшет наконец ожил, предупредил, что качество сеанса будет никудышным, и потребовал отпечаток пальца. Блейк повиновался.