- А если будешь убивать ты? – спросила Яника.
Хоршид словно очнулся.
- Я свой, - сказал Хоршид. - Если убью я, то родственники убитого втихую получат отступные. А в газетах это назовут трудным шагом, который нужно сделать на пути от военной администрации к демократической республике.
Яника снова взяла фотографию с Аттани и ткнула пальцем в белоголового:
- Кажется, я знаю этого человека.
- Откуда? – спросил Хоршид.
- На фабрике у меня есть подружка, - сказала Яника, - Она пошла в один дом, работать нянькой и экономкой. Мне кажется, что хозяин дома...
Хоршид шагнул к Янике, крепко взял ее за плечи, поднял подбородок и заглянул в глаза.
- Я знал, что ты не будешь скрывать, - сказал Хоршид. Он улыбался во весь рот, он был доволен, напряжение отпускало его, он плавился и тек, обмякая внутри своего костюма.
- Поможешь мне? – спросил Хоршид.
- Конечно, - сказала Яника.
- Прекрасно, - сказал Хоршид. – Тогда слушай. К сезону малых холодов Аттани вернется в город...
В сезон малых холодов, когда солнце через силу поднималось над горизонтом, когда с неба порошило крупными серыми хлопьями, и весь город выглядел неуютно, словно брошенный на дороге стоптанный грязный башмак – в Порт-Пилар приехал Аттани.
Собрались в этот раз на окраине, дымной и морозной, куда Янику повезли в наглухо закрытом фургоне. Ее спешно провели от двери машины до крыльца, так что Яника успела заметить лишь потемневшую деревянную крышу дома и фабричную трубу вдалеке, на фоне плотного серого неба.
В комнате было жарко от электрической батареи и человеческого дыхания. Напряженно спорили в двадцать глоток, не меньше - Ярай размахивал руками, Аттани по обыкновению сидел молча, примостившийся рядом Гасседак что-то шептал ему на ухо. Янику усадили в угол и она стала осматриваться.
Посреди комнаты стояла доска, к доске был пришпилен план правительственного квартала, исчерченный стрелками и кружками, раскрашенный на сектора и маршруты проезда, расписаный точным временем смены караулов. Стрелки, кружки и маршруты были из папки, которую Яника получила от Хоршида неделю назад и отдала Гасседаку вместе с басней, что она скопировала содержимое хоршидова домашнего сейфа.
Гасседак увидел Янику и сделал знак рукой. В комнату тут же занесли короб с маркировкой на языке метрополии и поставили на пол у стены. Гасседак отщелкал комбинацию на цифровом замке и достал из короба инъектор и черную капсулу.
- Не бойся, - сказал Гасседак, подходя к Янике - немного пощиплет и все.
Яника хорошо знала, что когда говорят «немного пощиплет», то всегда бывает очень больно. Гасседак с хрустом завернул капсулу в инъектор, сунул наконечник Янике в ухо и нажал на собачку. В ухе у Яники разлился холодный огонь.
- Держи пока инструкцию и читай, - сказал Гасседак и сунул Янике плотный буклет, - Я тебе потом все объясню.
В комнате ходили и спорили, шелестели бумагами, кто-то тащил тюки позвякивающие металлом, но Яника больше не обращала внимания. Холодный огонь потек внутрь головы, наполняя глаза и затылок. Больно не было, было интересно и непривычно.
- Добрый день, - вдруг сказал мелодичный женский голос откуда-то из-за спины. – Вас приветствует тактический монитор.
Яника вздрогнула и оглянулась. За спиной у нее была стена, обшитая деревянными панелями. Яника поняла, что голос звучит у нее в голове и говорит он на языке метрополии.
- Тактический монитор будет установлен в вашу систему, - сказал голос. – Идет диагностика.
Яника затаила дыхание.
- У вас обнаружена близорукость, - сообщил голос. – Для работы с тактическим монитором необходима коррекция. Корректирую.
Под веками у Яники защипало, она закрыла глаза, а когда открыла, то поняла, что комната вокруг лишилась дымчатой вуали. Яника увидела, что брюки у Аттани плохо разглажены, что вокруг глаз у Гасседака собрались морщины, что в шевелюре Ярая просверкивают седые волосы.
- Продолжаю диагностику, - пропел голос. – Диагностика будет закончена через восемьдесят секунд... семьдесят четыре... семьдесят... шестьдесят пять...