У него было презрение, у неё ненависть. Он оказался сильнее её колдовства и, пленив, повел на суд и казнь.
Два тихих голоса дуэтом начинают рассказ. Герои как на обложке романа выходят из тьмы в бытие. Они родились в воображении автора, а потом обрели реальность в воображении читателей.
«Дом на острове посреди озера-это не мой дом. Это моя крепость.Моё потаённое убежище, моя нора, в которую я забилась, зализывая раны. ...Всё просто. Я пытаюсь ускользнуть от проклятья, от судьбы, которая властно толкает меня навстречу крови и убийствам, а это противно моей душе".
Это шёпот Айфы.
Ему вторит голос Ларгеля:
"Мне много лет и я безумно устал. Но от усталости моя злоба к врагам церкви только крепнет. Я посягнул на святое, и был наказан за это. Святая Медана не прокляла меня. Я должен искупить зло, что причинил давным-давно. Искупить и обрести наконец-то покой. И ради этого я готов пропалывать сорную траву везде и всюду".
Вы сразу подчиняетесь особому сунгуровскому стилю повествования - он звучный, ясный, простой. Где-то поэтичный - в описаниях природы, женской красоты, танцев. А где-то пугающе реалистичный - когда летят головы упырей, брызжет кровь, осиновые колья входят под рёбра, огненная печать прожигает болью плоть. Никакой пощады.
Но кровь пролита, отступники убиты, и опять повествование разливается широкой рекой в свободном русле - легко, красиво, живо, споро, с редкими лучами внутреннего солнца, с еще более редкой радугой. Эта река несёт читателей день за днём вслед за героями. Оторваться от чтения невозможно. Сюжет затягивает полной непредсказуемостью.
Писать про этот роман очень трудно - с одной стороны плавное, неторопливое повествование, но сюжет очень насыщенный. Он, буквально, обо всём. Об обществе, нравах, судьбах, поступках, упырях, демонах, снах, мучениях души, святых мощах, легендах, правосудии, соблазнении, колдовстве. О противостоянии и притяжении в каждом дне пути, приближающим героиню к костру. Об узнавании героями друг друга через преодоление бед и невзгод, о вековом одиночестве и предназначении, презрении и притяжении, доверии и надежде - всего и не перечислишь.
И заявлено - о любви. Читаю - и эмоции разнополярные. Здесь нет плохого и нет хорошего. Все перемешано, неопределённо, неоднозначно.
Где найти ориентир? Как пройти не осудив?
В комментариях то и дело вспыхивают не шуточные споры, обсуждения. Одни поддерживают героиню, другие отстаивают жизненные принципы героя. Самое интересное, что симпатии читательниц зачастую меняются - те, кому нравилась героиня, вдруг проникаются симпатией к герою, и наоборот.
Оказывается, как много есть интересных тем для разговора помимо секса и любви. Темы животрепещущие - закон и беззаконие. Смерть и милосердие. Видимое и невидимое. Религия и вера, добро и зло и много, много других, невзначай задетых или основополагающих, изложенных в этой книге.
У большинства читателей Ларгель вызывает ужас, неприятие и одновременно страх и трепет.
Инквизиция - гонения, уничтожение инакомыслящих, опасных для общества. Но автор показывает и положительные стороны: герой снял с себя рубашку, отдал ведьме, чтобы прикрыть ее наготу; не дал свершиться самосуду, не согласился на подкуп и зрелища; освободил деревню от упыря, рискуя жизнью. Ларгель справедлив и праведен, но чисто человеческого сочувствия и жалости в нем - крохи. «Вначале убиваю, потом спрашиваю».
Разве сможет Айфа разбить эту каменную глыбу? Разве ее ледяное сердце сможет проявить хоть малую толику любви?
Да и какая любовь, с кем? С человеком, давшим обет безбрачия?
Полная утопия.
Описание неправильной, чуть дикой, независимой "длиноглазой" красоты Айфы Демелза очень поэтично, нестандартно. Я знаю, что автор долго искал образ колдуньи - роковой красавицы с темным прошлым, натуры цельной, мистической, пытливой. Кто ищет, тот находит. Айфа появилась, как по волшебству - девушка Даша, читательница. Именно она стала прототипом главной героини.
Сама того не ведая, Айфа пробудила в Ларгеле непривычные для него чувства. Дрогнули уже век молчавшие струны души, вновь нахлынули воспоминания о святой Медане, в которую герой был страстно влюблен когда-то. Медана вновь являлась ему во сне, но теперь у неё почему-то были синие глаза Айфы...
Совместно пережитое сближает.
Времени, пока герои дойдут до столицы маловато, и вмешательство потусторонних демонских сил становится все более явным. Но лёд начал таять, и камень дал трещину...
И тайна святой Меданы тоже будет раскрыта.
"Колдунья и палач" Артур Сунгуров. Сцена соблазнения-она прекрасна