– Можно узнать, какой, ваше королевское высочество?
– Миледи.
– Благодарю, миледи. – Роуз сделала реверанс. Несмотря на то, что приседала она перед девочкой как минимум двумя годами младше ее самой, интуиция подсказывала, что так нужно. Не рассердится ли принцесса, если Роуз скажет еще кое-что? – Я сочувствую… вашему положению, – отважилась произнести она.
Елизавета посмотрела на нее в упор.
– Положение? Так ты это называешь? – Черты принцессы смягчились.
– Простите, я не хотела вас обидеть.
– Не извиняйся. Ты – единственная во всем дворце, кто посочувствовал моей беде. Мой отец по натуре вспыльчив. Он то и дело отсылает меня и мою сводную сестру, принцессу Марию, подальше от дворца. Мария не воспринимает это так остро, как я. Тебе ведь наверняка известно, что у меня нет матери…
«О, нет, неужели она собирается описывать казнь? Только не это!» – мысленно завопила Роуз.
– Как тебя зовут?
– Роуз Эшли, миледи.
– А-а. Кажется, Кэт, моя наставница, тебя упоминала. Ее сейчас нет, она жутко разболелась. Сломала ногу, а потом еще подхватила пневмонию. Кэт помолвлена с Джоном Эшли. По всей вероятности, это другая ветвь Эшли. Ты, конечно, более низкого происхождения и ему не близкая родня.
– Да, миледи, я из другой ветви. – «Из ветви, живущей в двадцать первом веке?»
– Ты чем-то взволнована? Вижу, руки теребишь.
– Я?
– Ты, ты, Роуз, кто же еще?
– Вы правы, миледи. Я переживаю из-за трудностей, которые выпали на вашу долю.
– Что ж, бывает и хуже, – с горечью заметила принцесса и стряхнула с подола мелкую соринку.
«Намекает, что отец и ей может отрубить голову?» – задалась вопросом Роуз.
Принцесса шмыгнула носом.
– Но всегда есть надежда на лучшее.
– Да, миледи. Надежда есть всегда.
– Ты мне просто поддакиваешь?
– Нет, миледи, я никогда не поддакиваю. Я… не бросаюсь словами попусту.
Принцесса слегка наклонила голову и искоса посмотрела на Роуз.
– В самом деле? Интересно.
Тщательно подбирая выражения, Роуз начала:
– О ваших несчастьях мне известно мало, но я вижу перед собой одаренную молодую принцессу и…
Прежде чем она успела закончить фразу, на лице Елизаветы расцвела улыбка. Принцесса подбежала к Роуз и схватила ее за руки.
– Ты права, ты совершенно права! И знаешь, что? Полагаю, королева – Екатерина Парр, моя новая мачеха, – считает так же. Месяц назад я написала ей письмо, и она сразу же мне ответила, не прошло и месяца. Ну, может быть, двух.
Роуз озадаченно заморгала. Два месяца – это быстро? С другой стороны, посылка с ее швейными принадлежностями едет из Филадельфии в Индианаполис уже почти шесть недель.
Елизавета оживленно продолжала:
– Она сказала, что я слишком умна, чтобы прозябать в сумраке изгнания, и советовала набраться терпения. Еще она обещала замолвить за меня словечко перед королем, но терпение мое уже на исходе. Понимаешь, Роуз?
– Думаю, да.
– Как по-твоему, я нравлюсь Екатерине?
– Я в этом не сомневаюсь.
– Просто мой отец порой бывает не в духе. А твой?
– Я… не знаю своего отца.
– Ой, прости, это весьма прискорбно. А твоя мать? Часто злится?
– Моя мама умерла.
– Бог мой! – ужаснулась Елизавета. – Выходит, ты круглая сирота. Я тоже сирота, но только наполовину. Ты – первая круглая сирота, с кем я знакома. Надо же!
В дверь постучали.
– Войдите!
Миссис Добкинс вошла в комнату и присела в реверансе.
Солнечный свет, лившийся из окон, расчертил пол светлыми полосами. Роуз пришла во дворец незадолго до восхода, когда вокруг царила тишина, какая бывает лишь в ранние предрассветные часы. Теперь же воздух полнился птичьим пением – Роуз слышала его даже через стекло.
Миссис Добкинс почтительно кивнула принцессе.
– Миледи, мне только что сообщили, что к завтраку прибудет принцесса Мария. С позволения вашего высочества, я хотела бы отправить Роуз прибраться в гостевых покоях.
Лицо принцессы Елизаветы окаменело, изящные черты заострились. И без того темные глаза почернели, превратившись в два агата, их взгляд затвердел.
– Пускай проверит, все ли там в порядке, но прислуживать принцессе Марии я категорически запрещаю. Это ясно? – Елизавета сурово посмотрела на миссис Добкинс, затем повернулась к Роуз. – Роуз, ты поняла? И вообще, лучше держись от меня на расстоянии, пока принцесса Мария здесь. У нее есть привычка присваивать то, что принадлежит мне. – Принцесса сделала паузу. – А ты принадлежишь мне. Ты – моя!