Глава 4
Шах! – объявил майор, поставив фигуру, куда он там хотел, резко хлопнул по кнопке шахматных часов и все-таки обратился ко мне:
– Добрый день, босс! Рад видеть вас в добром здравии, хотя это и выглядит несколько неожиданно.
– Здравствуйте, майор! Вы к тому, что я без вас и сопельки подтереть не могу?.. – чисто механически огрызнулся я, изумленно глядя на герцога Венелоа. Тот скользнул по мне безучастным взглядом, а затем снова уперся в доску так, будто мое наличие в каюте подвергалось им серьезному сомнению. Честно говоря, я бы меньше оскорбился, если б он схватился за бластер или набросился на меня с кулаками, поэтому не сдержал эмоций и выступил очень дерзко:
– Простите, что навязываюсь, герцог, но вам не кажется странным столь долго выказывать мне радушное гостеприимство, чтобы теперь даже не поздороваться?
Уилкинс весело и непринужденно рассмеялся, а хозяин каюты приподнял брови, оставив глаза в прежнем состоянии:
– Да?.. – От такого ответа я просто задохнулся, но тут Реналдо слегка опомнился и махнул ручищей в сторону стоявшего позади майора кресла. – Извините, герцог. Будьте любезны, присядьте и обождите пару минут – больше в моем распоряжении все равно уже не осталось…
С возрастающим удивлением я понял, что Реналдо и в самом деле не собирался меня оскорблять – просто шахматная партия была для него важнейшим объектом во Вселенной… Разумеется, мне тоже захотелось посмотреть на это восьмое чудо света, поэтому я молча последовал приглашению и, пододвинув кресло к столику, уселся. В шахматы я играл плохо, в пределах знания правил, но этого было достаточно, чтобы убедиться – позиция на доске никакой экстраординарности в себе не несет. Обычный миттельшпиль: много фигур, белые атакуют, черные защищаются… В целом ничего похожего на пуп мироздания.
Реналдо бросил короткий взгляд на свой циферблат, где стрелка из последних сил поддерживала пытающийся упасть флажок, чуть вздрогнул, с заметной неуверенностью переставил коня, закрываясь от шаха, и щелкнул по кнопке. Майор довольно кивнул и вальяжно подтолкнул своего ферзя на пару клеток вперед.
– М-да. Сдаюсь, – мрачно заявил Реналдо и остановил часы, продолжая смотреть на переплетение фигур с прежней сосредоточенностью…
Признаться, я не знал, что думать. Это было первое поражение герцога, поэтому он столь болезненно переживает? Или они играли на «Прометей»?.. Наконец я отважился осторожно поинтересоваться:
– Ну и как? Результат этой партии чем-то примечателен?
– Да нет. В рамках общей тенденции, – с этими словами Реналдо встряхнулся, повел плечами и потянулся к своему бокалу. – Будете вино, Ранье? Да?.. Наливайте, прошу вас. В наших с майором партиях результат зависит исключительно от контроля времени. Чем его больше, тем чаще я побеждаю. В блице шансов нет… Несомненно, это означает, что в скорости мышления я значительно уступаю.
– Зато я проигрываю в стратегии и дальновидности, – вернул комплимент Уилкинс, незаметно подмигнув мне…
Вообще, нельзя было не отметить, что майор находится в прекрасной форме. Бодрый, веселый, со здоровым румянцем – как будто только что с курорта. А вот Реналдо, напротив, выглядел неважно, не чувствовалось в нем привычной животной силы, вызывающей у окружающих неприятные ощущения в области желудка, на лице прорезались тонкие нити морщин, глаза потухшие да еще легкая небритость… Возможно, отчасти такой вид мог объясняться не самой приятной минутой, в которую мне довелось его застать. Но только от небольшой части. А в остальном напрашивался вывод, что для столь деятельной натуры, как Реналдо, и впрямь было очень мучительно торчать у станции «Бантам», простите за каламбур, «Прометеем прикованным»…
Вдохновленный этим соображением, я почувствовал такую уверенность в будущем успехе, что хватанул винца и – вместо намеченного ранее сухого и официального тона – совершенно запросто спросил:
– Что будем делать с Вольфаром, Реналдо?
Даже Уилкинс, который дотоле вел себя совсем как дома, разом подобрался и посерьезнел, но герцог всего лишь угрюмо усмехнулся:
– А что с ним еще можно сделать? Жаль, что нельзя убить Рега в третий раз, но обычно-то и двух попыток не дается. Отметим его в памяти как ваш успех и мой провал, и предлагаю больше к этому не возвращаться.
Другими словами, это называлось «на данный момент я. ссориться с вами не собираюсь, но в будущем не упущу возможности поквитаться». В принципе такой расклад был едва ли не лучшим, нечего и жаловаться, и все же некоторый неприятный осадок оставался. Слишком уж часто я оставлял за собой неоплаченные счета: граф Таллисто, барон Детан, Принц, теперь вот Реналдо, да еще мистер X, которому я регулярно наступал на хвост, – это не сулило дожить до старости… С целью отвлечься я позволил себе еще один необязательный и довольно острый вопрос:
– В таком случае чем объясняется мое длительное пребывание на гауптвахте?
– Посадил я вас туда, когда еще не выработал отношения к проблеме, – ничтоже сумняшеся признал Реналдо. – А потом… Долго объяснять. Хотелось получше разобраться в том, чего не понимаю. Заодно помистифицировать остальных… Главное, все оказалось абсолютно бессмысленно, потому как эта… гм… девица обманула меня и помогла вам бежать.
– Что означает «гм»? – живо поинтересовался я – было любопытно услышать что-нибудь о Гаэли из посторонних уст. Но вскоре я пожалел о своем вопросе…
Майор и герцог с явным сомнением переглянулись, как люди, знающие между собой некую тайну и не уверенные, что ее следует выдавать… Однако решение было все же принято в пользу ответа, и Реналдо, подкрепившись очередным бокалом, приступил:
– Видите ли, Ранье, к мисс Ла Рош трудно подобрать определенный термин. Попытаюсь пояснить… Как я уже говорил вам однажды, мне не очень приятен этот мир, поскольку все в нем покупается и продается. И в первую очередь, в качестве объекта торговли здесь выступает информация – для добывания оной все государства, мало-мальски стоящие экономические и военные организации, не исключая моей, и даже многие частные лица содержат целые армии шпионов. Но что такое нынешний шпион? Обычно это упитанный мужчина средних лет, с хорошо подвешенным языком и пачкой денег в кармане. Он не особенно скрывается и нисколько не боится быть пойманным, ведь самое страшное, что грозит ему в случае провала – высылка обратно. По сути, современный шпион – коммивояжер, разворачивающий свою деятельность в условиях жесткой конкурентной борьбы, не более… Бравые молодчики, действующие автономно и способные в одиночку изменить лицо Галактики – это удел Адриана Форбса и вашей корпорации. Так я считал до знакомства с мисс Ла Рош. Теперь я вынужден подкорректировать свою точку зрения: такие люди – настоящие боевые агенты – все же существуют. Вероятно, в Галактике их считанные единицы, а мисс Ла Рош как раз и есть такой раритетный экземпляр.
После такого пассажа я, конечно, уже вовсе был не рад выбранной теме разговора. Мне недвусмысленно предлагали взглянуть правде в глаза, но я смотреть категорически отказывался… Да, и раньше я наталкивался – самостоятельно или по чьей-то подсказке – на подобное предположение, но впервые оно было озвучено столь однозначно. И деваться-то было некуда: сказал "а", говори и "б"…
– Что же, господа, заставляет вас так думать?
– Спросите лучше: что этому противоречит, – это уже вступил Уилкинс. – И обнаружите – ничего. Каждое ее слово и действие продумано, лаконично и подчинено некой общей цели. Или замыслу – так, наверное, будет правильнее. Она всегда в центре событий, прекрасно информирована, готова к любому повороту событий – это кажется случайностью, стечением обстоятельств, а на самом деле – величайший профессионализм. К тому же она настоящая женщина… Я вижу, босс, вы улавливаете мою мысль… И это дает ей еще один сильнейший козырь: она не вызывает подозрений. Я сам был свято уверен, что Гаэль – случайный фактор, помеха. До тех пор, пока не узнал, что она учинила здесь, на «Прометее»… Господи, вы-то – в отличие от нас – видели это собственными глазами!
– Что это? – уныло переспросил я. – Ну да, она быстро бегает, хорошо стреляет, но я не вижу в том повода для далеко идущих обобщений…