И тут встает логичный вопрос — почему? Если Вольфар все равно уже превратился в отработанный материал, то почему бы и не дать мне его прикончить?.. Признаться, этот момент давался труднее всего, но меня здорово поддерживало соображение, что решение обязательно должно быть. Ибо вне зависимости от правильности моей вновь разработанной гипотезы дядя не хотел убивать Вольфара — это факт. Иначе он бы попросту это сделал сразу, как только его расколол… Собственно, в поисках ответа, как обычно, не стоило углубляться в дебри. Просто Вольфар еще не был отработанным материалом, ни тогда, ни теперь. Только теперь было поздно… Помните, что я говорил недавно о предполагаемом доходе при проведении подобной операции? Ключевое слово тут, конечно, — «Бантам». По сравнению с обладанием станцией все остальное жухнет, как листва по осенним холодам… А что пока получилось со станцией? По большому счету она не досталась никому!
Да, положение сложилось исключительное: о местонахождении вожделенного объекта, помимо побывавших в системе, наверняка знали и дядя, и Принц, а может, и еще кто, но наложить на него руки не представлялось возможным. Секрет п-в-туннеля в эту систему умер вместе с Вольфаром, поэтому те, кто находился снаружи, не могли сюда попасть без огромного риска молниеносно десантироваться в ад. А герцог Венелоа, полностью контролировавший ситуацию по эту сторону п-в-перехода, не мог отсюда выбраться — любопытная вариация на тему собаки на сене… Бесспорно, в моем анализе не хватало нескольких важнейших аспектов, о которых я никак не мог прознать: расположение системы не только в галактической сети, но и вообще в пространстве, наличие/отсутствие поблизости других п-в-туннелей, возможности герцога и его людей по части разгадки феномена научным путем и так далее…
Но вот этим я себе голову уж действительно не забивал — как есть, так и ладно. Важно-то для моего анализа было другое: кто бы ни стоял за Вольфаром, столкнуться с подобной ситуацией он не был намерен. Ему нужна была станция, и, следовательно, расчет был примерно такой: предоставить Вольфару возможность спокойно добраться до цели, затем дать ему пофанфаронить, может даже, показать близость победы, выманить в нормальный участок Галактики и только потом уже пришить. А тут влез я со своей находкой в виде герцога Венелоа и все испортил. Что, конечно, утешало, но не слишком…
Не знаю, кому-то я могу показаться излишне щепетильным, а кому-то сентиментальным, но не добавили мне эти размышления хорошего настроения — ощущение было примерно такое, будто в дерьме повалялся (или тебя поваляли — немногим лучше)… Почувствовав, что зачастую оказываюсь на грани припадков ярости, вымещать которую все равно было негде, я почел за лучшее сменить пластинку и перейти к чему-нибудь другому…
К Уилкинсу, в частности, — с ним дела обстояли значительно приятнее. Не в смысле ясности, конечно… Вопросов было много, и куда как более серьезных. В самом деле, ситуация, когда блестяще зарекомендовавший себя кадровый офицер неожиданно выходит по собственному желанию в отставку и устраивается работать телохранителем, не выглядит естественной. Особенно если учесть, что предложенная мне аргументация данного решения явно не выдерживала критики… Ну и совсем уж странным являлось то, что знаменитый майор Уилкинс стал охранять именно меня. Почему странным? Посудите сами: когда я принимал его на службу, то наводил справки, просил рекомендации и тому подобное — это нормально, в порядке вещей. А он что же, всего этого не делал?! Ни за что не поверю — при его-то любви к доскональному знанию ситуации… В противном же случае он должен был выяснить, что работа у меня — совершеннейшая фикция, синекура или любой другой синоним для ничегонеделания. А для такой энергичной натуры это абсолютно не подходило, или, используя собственное выражение майора, «ни в какие ворота не лезло»… Да, платил я больше всех, но теперь, получше узнав Уилкинса и его отношение к деньгам, мог смело утверждать — на его выбор финансовая сторона вопроса повлиять не могла, а байки про мою маразматическую щедрость пусть рассказывает своим коллегам. Они их охотно схавают, а я — уже нет… В общем, напрашивался вывод: еще только поступая ко мне на службу — более двух лет тому назад! — Уилкинс знал, что когда-нибудь ему предстоит поработать по-настоящему! Лишний раз это подчеркивала готовность, с которой он взялся за дело и ловко навязал мне свое общество… Ну? Откуда же он, интересно, об этом узнал? И что тогда входило в его обязанности, помимо охраны меня (с чем он, надо отдать должное, справлялся превосходно)?.. Однако, невзирая на возможные ответы (а я почему-то наперед был уверен, что они мне мало понравятся), я едва ли мог испытывать к майору какое-нибудь иное чувство, кроме благодарности. За то, что рука не дрогнула…