Галлюцинации продолжились некоторое время спустя: снова открылась прикрытая девушкой дверь — и на пороге появились теперь уже Лена, обалдевшая, с квадратными глазами, и смущённо улыбающийся Стрелок. Макс хотел показать им кулак, но у него не получилось. Чтобы показать кулак, надо было вытащить руку из-под подушки, а значит заворочаться — и разбудить спящую за ним Вику. А этого точно не хотелось — уже по двум причинам. Спина пригрелась, и спать потянуло со страшной силой.
— Идите отсюда, а? — пробормотал он и закрыл глаза, надеясь, что эти две сонные галлюцинации и сами поймут, что охранять их сон необязательно.
А утром Макс понял, что что-то не так. Когда он проснулся, витая в облачно тающих сновидениях, Вика лежала всё так же за ним, плотно прильнув к его спине и даже закинув руку на его плечо. А когда он совсем проснулся от ужаса и растерянности, услышал за спиной такое же растерянное:
— О-ой…
Он пулей отлетел от неё к двери и уже оттуда спросил:
— Ты… откуда здесь?!
— Не помню, — ошеломлённо сказала она, стремительно заваливаясь куда-то под стену и выдирая из-под себя покрывало, чтобы укрыться им. Пришла-то в трусиках и в маечке, но не спортивной, а такой… эмм… лёгонькой.
— Как это не помню?! — завопил было Макс, но вовремя осёкся и только захлопал глазами, стараясь сообразить, что именно произошло. И сон ли это был, что Вика пришла к нему под утро.
Он заставил себя успокоиться очень грубо, задышав по методике Володи носом и глубокими вдохами-выдохами, что опять-таки пришлось прекратить в самом начале, потому что его громкое сопение испугало Вику, и она нырнула вообще под одеяло. Оттуда насморочным голосом (судя по всему — собиралась зареветь) закричала:
— Я и в самом деле ничего не помню!!
Минуту спустя Макс сообразил, что всё-таки лучше вести себя подобающе вежливому и культурному джентльмену, чем как перепуганному пацану. Тем более что из-под вздрагивающего одеяла и впрямь послышались громкие всхлипывания.
— Ладно, — стараясь говорить спокойно и не срываться на вопли, сумел высказать он. — Вика, успокойся. Я сейчас найду тебе что-нибудь надеть. Приду через пять минут. Ты пока умойся, ладно? Вот эта дверь — в ванную комнату. Полотенце там есть. Кажется, я понял, что случилось.
— Правда понял? — высунулась из-под одеяла растрёпанная голова.
Максу при виде заплаканного лица девушки стало плохо.
— Вика, я тебе всё объясню, как только мы с тобой умоемся, а ты оденешься, — пообещал он.
«И кое-кому успею устроить скандал!» — мрачно пообещал он, закрывая за собой дверь в комнату и унося с собой впечатление, что именно он виноват в том, что у Вики мокрые глаза. И помчался по коридору в поисках Алексеича. Даже успел торкнуться к нему в закрытый кабинет, прежде чем сообразил побежать к хозяину поместья в личные комнаты. На полпути встретил Юлию-старшую и ринулся к ней.
— Юлия! Мне нужны вещи для Вики!
— А что… — начала было хозяйка поместья, но понимающе кивнула: — Точно! Мне сказали, что те безнадёжно испорчены и что их лучше не надевать. Идём, Макс. Я тебе найду для девочки всё, что надо. Потом приходите сюда завтракать.
Кроме стопки вещей для Вики Макс получил ещё и набор из зубной щётки и тюбика с пастой, а также полотенца для него самого: Юлия-старшая, оказывается, уже знала, где именно продолжила свой сон Вика. Это снова вызвало возмущение, но уже слабое, пополам с безнадёгой: что ж, пора привыкать. Алексеич тоже наверняка знает о странной ситуации. Вопрос лишь в том, когда он объяснит, что происходит.
Хотя Макс уже начинал подозревать — что.
И первая же новая встреча с Викой подтвердила его самые унылые предположения.
Прежде чем войти в — свою! — комнату, он собирался постучаться, сердито сопя. А дверь распахнулась так быстро, что он отшатнулся о неожиданности. А Вика тут же сбежала вглубь помещения, как будто испугалась его вида.
— Заходи! — крикнула оттуда, и он, насупившись, вошёл.
— Вот тебе вещички, — сказал он, оставив вещи на постели, где сидела, кутаясь в покрывало, Вика. — Я — умываться.