Когда снова собрались в кабинете, Алексеич прочитал инструкцию, как команда должна действовать в чужом мире. А потом Юля объяснила, как они туда попадут.
— Нас девять человек. Проводников — трое. Но Валера всё ещё чувствует себя… не очень. Поэтому в качестве Проводника мне придётся использовать Сашу. Он уже пробовал, и не однажды, ходить по пространствам — правда, только за небольшое количество слоёв. Но опыта у него всё же хватает. Итак, Саша берёт за руку Валеру, как и я. Алексеич берёт самых слабых, не умеющих ходить. То есть Макса и Лену. Влад проводит Володю и Игоря — они бесконтактники, им легче совладать с пространствами, через слои которых мы пойдём. Теперь для тех, кто не очень хорошо знает, как переходить слоями пространства. Слушать только меня! Если я сказала: «Шагнули!», шагаем только на один шаг. Если сказала, что надо шагать в следующий раз — шагаем опять только один раз. То есть я поведу всех мелкими расстояниями. Все поняли?
— Все, — вразноголосицу отозвались путешественники.
— Хорошо. Теперь следующее. Если только один из вас почувствует что-то не то — говорить сразу! Иначе плохо будет всем. Что может быть? Тошнота, потеря равновесия, даже боль. Ни о чём не умалчивать! Мы все в одной связке. А теперь слушаем меня внимательно. Сжали руки друг друга. Крепко. Шагнули!
И они шагнули к свободной стене кабинета, а провалились в полутьму, в которой стояли на чём-то до такой степени невидимом, что казалось — повисли в пространстве.
Четырнадцатая глава
О начале утра, как всегда, возвестили серые сумерки, которые казались тяжёлыми из-за отсутствия в развалинах привычно полыхающих костров. Вика знала, что огонь весь день поддерживается единственным факелом, воткнутым в стену в коридорном тупике, где нет сквозняков. Огонь старались использовать редко. Вся деревянная мебель, которую пока ещё находили внутри здания, шла на растопку, и Вика с замиранием сердца ждала, когда она закончится и готовить пищу станет не на чем. Нет, была, конечно, возможность осторожно спуститься с той стороны, откуда вампиры не ожидали увидеть людей, да и старик Неис сказал, что вампиров становится заметно меньше. Но всё равно было страшно… Вика вспомнила, как она добежала до деревьев, где нашла сочный корень, и вздохнула, снова ощутив тот ужас, когда зелёные плети мчались за нею.
Некоторое время она пролежала на груде тряпок, слушая сопение Лин, которая для тепла привалилась к ней. Девочка давно простыла, несмотря на тёплые летние дни. Ночами-то в развалинах холодно… Вика осторожно отодвинулась от неё и тут же обложила спящую всё ещё тёплыми тряпками. Мягко ступая босыми ногами по камням и пыли между ними, девушка вышла из закутка, больше похожего на пещерку.
— Куда в первую очередь? — шёпотом спросила Тиа, словно боясь, что её услышит кто-то ещё, кроме Вики.
— Надо посмотреть, много ли воды осталось. — Прежде чем ответить, Вика завернула за стену, за которой Лин не услышала бы её. С Тиа удобно разговаривать вслух. Когда Вика пыталась говорить мысленно, не всегда получалось чётко оформить свои мысли, и девушка не всегда понимала её с первой фразы.
Но ещё раньше Вика поспешила на поверхность белой горы. Здесь, на привычном месте — на полузанесённой строительной пылью плите, привычно горбился старик Неис. Вика взглянула по сторонам. Двое мужчин неподвижно охраняли гору неподалёку от старика, но Неис всегда оставался на ночь с ними, боясь за спящих. Рядом, почти у его ног, замер лук, а под рукой старика лежали две стрелы. На самой плите виднелись две палочки. Говорили, что Неис может высекать с их помощью огонь. Вика никогда такого не видела, но Лин утверждала, что это так. Двое мальчишек, бегавших за стариком-лучником, всегда приносили ему огонь, если того требовала ситуация. Чаще огонь был нужен тогда, когда растительные вампиры лезли на белую гору «по головам своих»: то есть, совершенно неожиданно для людей, одна зелёная лиана впивалась в другую — и с помощью её соков могла продвинуться гораздо выше, чем остальные. Старик Неис утверждал, что однажды несколько плетей могут сговориться и, напитавшись соками самых слабых лиан, влезть на гору и уничтожить оставшихся людей. Ему не верили — особенно про сговор, но всё же опасались, а потому наблюдение за подножием горы всегда было очень жёстким.