Сотник смилостивился (Лене пришлось снова поработать!) и пропустил группу спасённых за баррикаду, хоть и скашивался на странно одетых незнакомцев при них.
Здесь беженцы некоторое время посидели, пока, к их радости, лощадей впрягали в телеги, чтобы отвезти их в город, до которого пришлось бы добираться ещё долго.
Здесь же старик Неис и остальные узнали, отчего вдруг на дороге появилась баррикада.
— Пошли слухи, что в ваш город ворвались какие-то чужаки, которые вырезали всех, — повествовал сотник. — Слухи разнеслись по всему королевству. Потом появились слухи, что эти чужаки принесли с собой не только смерть, но и чуму. Кое-кто (пастухи, ли, охотники ли) издалека видел трупы. Король приказал изолировать ваш город, а на подходах к другим городам поставить заставы.
— Надо же, — задумчиво хмыкнул Алексеич. — Что-то подобное сделал и наш Алексей Михайлович Тишайший, когда в Европе разразилась не то холера, не то чума. Европейским кораблям не давали возможности даже бросить якорь в наших портах. И в тогдашнюю Россию болезнь не попала. Неплохо для здешнего времени…
Несмотря на яркое любопытство сотника, Алексеич отказался отвечать на его вопросы, обронив лишь, что девять человек охраны в группе беженцев — это воины иной страны, путешествующие из любознательности. Удовлетворение сотника ответом командира воинов-путешественников Лена закрепила эмоционально, чтобы тот больше не задавал лишних вопросов.
Пока суд да дело, перемигнувшись с Алексеичем, с Викой-Тиа в укромном уголке заставы сели Влад и Володя. Вернулись они от неё только к моменту расставания с группой беженцев, когда запряжённые в телеги лошади уже нетерпеливо переминались в ожидании поездки.
Вскоре беженцы со слезами на глазах распрощались со своим спасителями. Макс обнялся с мальчишкой, который всё время пути пропутешествовал за его спиной, а теперь полусидел-полулежал на коленях матери. Хоть за всё время пути им удалось лишь раз пообщаться с помощью Вики, но привыкли-то друг к другу быстро.
Девять воинов иного мира вежливо отказались от благородного предложения сотника снабдить их в дорогу лошадьми и, попрощавшись с «пограничниками», зашагали от заставы назад, за первым же поворотом дороги испарившись из этого мира.
Обновление
Восемнадцатая глава
Шаг — и они снова в кабинете Алексеича.
Ещё шаг от неожиданности, и Макс с изумлением почувствовал, как ноги начинают дрожать и подламываться. Схватился за спинку стула, уже испуганный, почему ноги не подчиняются…
Остальные путешественники быстро расхватали стулья и свалились на них.
Оглядев всех, парень понял, что поплохело не только ему. Несмотря на тут же пошедшие в ход дыхательные упражнения, дышали всё чаще и очень коротко. То есть не тем коротким дыханием, которое используется, например, чтобы убрать приступ астмы или для лечения бронхита, а тот, который даёт лёгким слишком мало кислорода.
— Что… это? — просипел задыхающийся Игорь.
Саша, благо сидел рядом, с трудом поднялся и на нетвёрдых ногах отправился к окну. С огромным напряжением, словно двигая каменную глыбу, а не раму, открыл окно нараспашку, впустив в кабинет свежий воздух июля — судя по необычной влажности, после небольшого дождя, в также пение птиц и шелест деревьев. После чего он улёгся животом на подоконник. Макс, дыша ртом и потея от страшной слабости, недоверчиво уставился на него: а ведь он и правда навалился на подоконник всем телом, чуть не повис на нём! Причём высунув руки за окно. С ним-то что?
— Силы слоями вытянуло… — с кресла то ли ответил Алексеич, сидящий с закрытыми глазами, то ли высказался о себе, о своём состоянии.
Саша не пролежал и минуты: медленно собрался и встал, руками всё ещё будто указывая в сад, а на деле… Макс сощурился, стараясь рассмотреть его сбоку. Ага, вон в чём дело. На деле Саша жадно впитывал энергию.
Наконец он выпрямился и сразу развернулся к хозяину поместья. Встал за креслом, чуть подтолкнул Алексеича вперёд, чтобы тот ссутулился, — и одна ладонь на солнечное сплетение хозяина поместья, вторая — между лопатками. И энергодонор принялся дышать, размеренно посылая в Алексеича набранное из сада.