— Ладно, мы пойдем. У нас работы по горло.
И сотрудники один за другим вышли из помещения.
— И это наш психолог, — сообщил Элвис, едва дверь захлопнулась. — Его рассуждения и советы очень часто заставляют пациентов смеяться над проблемами, которые раньше приводили их в ужас. Но задачу свою он решает, пусть и весьма своеобразным способом. Ты знаешь, у меня на душе даже немного легче стало. Совсем немного, — Элвис вновь помрачнел и обхватил голову руками.
Я попытался подобрать нужные слова, чтобы хоть как-то утешить друга, но не успел. Дверь вновь отворилась, и к нам заглянула молодая сотрудница с коротко стриженными рыжими волосами и веснушчатым лицом.
— Привет, Элвис, к тебе тут посетители, — весело сообщила она. — Запускаю.
И в тот же миг в комнату ворвались радостно галдящие дети и так плотно окружили моего товарища, что на какое-то время тот полностью пропал из виду.
— Элвис! Элвис! Элвис! — весело кричали дети. — Мы скучали по тебе! Когда ты к нам вернешься?
— Маленькие, — юноша поочередно проводил ладонью по волосам каждого своего воспитанника. Голос его звучал ласково, но как-то совсем не весело и даже печально. — И я по вам скучал. Когда вернусь, ещё не знаю.
— Выздоравливай скорее! Мы тебе яблоки из столовой принесли! — каждый из детей положил по яблоку на тумбочку Элвиса, и вскоре там образовалась настоящая пирамида из фруктов.
— Что вы, мы столько не съедим, — Элвис выдавил из себя улыбку. — Но всё равно спасибо.
— Дети, пора на лечение! — позвала малышей рыжеволосая сотрудница. — Мы и так уже опаздываем!
Ей пришлось повторить свой призыв трижды, прежде чем дети нехотя отошли от кровати Элвиса и выбежали в коридор.
— Лика, ты теперь с ними, что ли? — спросил юноша у сотрудницы.
— Да, я, больше некому. Они мне всё твердят, что с тобой было куда лучше и веселее, — девушка рассмеялась. — Мне-то некогда особо с ними играть. Ты же знаешь, я докторскую пишу. Так что для них я скучная хмурая тётя. Выздоравливай и выходи на работу. Мы все этого очень ждём.
Лика улыбнулась и скрылась за дверью. Ещё долго мы слышали неразборчивую детскую болтовню, смех и топот десятков ножек.
— Вот видишь, они тебя любят, — я попытался приободрить товарища.
— Да, любят, — Элвис смотрел в одну точку отсутствующим взглядом, а голос его был до странности отрешенным.
Глядя со стороны, можно было подумать, что заведующего детским отделением зомбировали. Я знал, что должен ему помочь, но не знал, как это сделать.
— Слушай, Элвис, не надо держать все в себе, — я сел рядом с товарищем и положил ему руку на плечо. — Скажи о своих чувствах вслух, и тебе станет легче.
Юноша повернулся ко мне. В его глазах плескались слезы.
— Мне сложно говорить, — произнес он через какое-то время. — Что-то в горле мешает, и я испытываю боль с каждым произнесённым словом.
— Да, представляю себе это, — тихо отозвался я. — Со мной тоже так бывает.
Я проникся настроением Элвиса, и мне даже казалось, что я в какой-то степени испытываю те же чувства, что и он.
— Моя сестра там, у них, в чуждом нам мире, и у нас почти нет шансов её спасти, — судя по голосу, Элвис действительно говорил с трудом. — И это я во всём виноват! Я! Если мать узнает, она с меня живого кожу сдерет, и правильно сделает! Хотя нет, не успеет, у неё сердце от ужаса остановится раньше! Это не шутка, у матери очень слабое здоровье! И если с ней что-то случится, виноват тоже буду я! Я должен был оберегать сестру, воспитывать её, а я как баран потащил её неизвестно куда! Я думал, я взрослый человек, а на самом деле я глупый неотёсанный мальчишка, которому даже мешок с картошкой доверять нельзя, не то что детей!
— Да кто ж знал, что так выйдет… И вообще, виноваты мы оба.
— Ты трикстер, для тебя это нормально. А я… я… Подумать только, я Агент Света! Я опозорил своё звание, понимаешь?! Мать ошибалась, я не достоин!
— А я думаю, достоин. У тебя доброе сердце, и это главное.
— Агент Света никогда бы не поступил так безответственно. Я не такой, как все остальные, я неправильный, мне здесь не место!
— Знаешь, в твоём возрасте Фригга тоже правильностью не отличалась. Она всё делала по-своему, и её многие даже хотели выгнать, потому что она совершила немало ошибок, причём довольно серьёзных. Из-за неё срывались операции, и портилась техника, мне Селестина рассказывала.
Элвис удивленно смотрел на меня. Эта новость его шокировала. Но я, признаться, другого эффекта и не ожидал.
— Если Агенты узнают об Эвелине, считай, что я лишён звания и уволен! — заявил, наконец, юноша. — И Кора тоже. Кора несет личную ответственность за безопасность всех пациентов Долины Жизни. Прежде всего она будет отвечать за пропажу Эвелины. Хотя Кора, между прочим, совсем не виновата, это мы её подставили. Она меня, конечно, бесит, но не до такой степени, чтобы я радовался, когда её незаслуженно уволят. Я знаю, звание Агента Света очень много значит для неё, и если она его потеряет, она сильно расстроится. Поэтому я и просил тебя не говорить Фригге. Если наша тайна будет раскрыта, мы все огребём по полной программе.
— Согласен. Мы должны попытаться самостоятельно спасти Эвелину. Не зря же я выспрашивал у Фригги о том, как бы она вытаскивала меня из мира демонов.
— Ты думаешь, у нас получится? — в голосе юноши шевельнулась надежда.
— Не знаю. В любом случае мы сделаем всё от нас зависящее, чтобы спасти твою сестру.
— Спасибо, Локи, — приятель крепко сжал мою руку. — Даже не знаю, что делал бы, если бы не ты. Наверное, сбежал куда-нибудь на край галактики и напился бы. Мне и сейчас хочется напиться, — признался он. — Так, чтобы из головы исчезли все мысли, а из сердца — все чувства, чтобы забыть, чтобы не думать… .
— В таком состоянии ты сестре не поможешь, — строго заметил я. — Соберись. Возьми себя в руки. Нам нужно составить план действий.
И тут дверь открылась в третий раз, и в помещение, гордо подняв голову и демонстративно не глядя на нас, зашла Кора с комнатной лейкой в руках. Мы с Элвисом в каком-то странном оцепенении смотрели на девушку.
— Чего уставились? — надменно и раздражённо осведомилась Кора, кинув на нас презрительный взгляд. — Я не к вам. Стала бы я на вас время тратить! Я цветы полить зашла.
На поливку цветов у девушки ушло не больше минуты, и когда она уже собиралась уходить, Элвис внезапно остановил её:
— Постой, Кора, я…
— Что тебе ещё от меня понадобилось? — зло спросила начальница. — Я и так тебе жизнь спасла, между прочим! Может, уже оставишь меня в покое?!
— Мы с Локи должны тебе кое в чем признаться, — Элвис тяжело вздохнул. — Локи, скажи ей.
— Лучше ты.
— Нет, не могу.
— Перестаньте кривляться, вы оба! Можете ни в чём не признаваться! Я и раньше догадывалась, что надпись возле сторожки — дело ваших грязных рук!
— Вообще-то это дело рук Эвелины, — отозвался Элвис. — А мы как раз хотели сказать тебе про Эвелину…
— Что Эвелина — автор этой надписи? Спасибо за информацию. Приму к сведенью.
— Да нет же, нет! — Элвис резко уронил голову на колени. Должно быть, заплакал и скрывал свои слёзы от надменной и горделивой Коры.
— Всё дело в том, что Эвелина… там, — пришел я на выручку товарищу, который был не в состоянии разговаривать.
— Там, это где?! — раздраженно спросила Кора. — Ты можешь говорить нормально?!
— Точно где, не скажу, не знаю. Это у демонов нужно спросить.
— Что?! — Кора вытаращила глаза, начиная понимать, к чему я клоню. — Объясни подробно, что случилось!
— Когда мы сбежали из Долины Жизни, мы взяли её с собой. А там, на развалинах, решили напугать её демонами. Но игра превратилась в настоящий кошмар, и демоны забрали её с собой.
Кора несколько раз открывала рот, пытаясь что-то сказать, но через несколько секунд закрывала его обратно, так и не подобрав нужных слов. В эту минуту она очень походила на рыбу, вытащенную из воды.