— Не совсем понимаю, о чём ты, — отозвался товарищ.
— Ну представь, что вскоре всей нашей цивилизации грозит неминуемый апокалипсис. И на тебя, Элвиса, возложена великая миссия: прежде, чем наступит конец света, ты должен собрать всю самую важную информацию, накопленную за всё время существования человечества, и поместить её в специальный бункер, чтобы она дошла до тех, кто будет жить после нас. Причём объём бункера, разумеется, ограничен. Какую информацию ты бы туда поместил?
— Сложный вопрос, — юноша заметно растерялся. — Так сразу и не сообразить. Ну, можно было бы оставить сведения о наших космических кораблях, о путешествиях во времени, о важных достижениях в области медицины, о каких-нибудь масштабных исторических событиях, об Агентах Света и «Чёрном Квадрате».
— А как же Звёздный Патруль? — в шутку обиделся я. — Неужели мы не достойны того, чтобы о нас узнали наши последователи?
— Да-да, и Звёздный Патруль тоже, — поспешно прибавил Элвис. — Ну, много всего нужно было бы им оставить, всего и не перечислю.
— Этого достаточно. А теперь ответь мне на такой вопрос: ты посчитал бы важным передать иной цивилизации информацию о том, как, допустим, выглядела наша мебель, одежда, посуда? Как была устроена наша система образования, как мы проводили свободное время?
— Конечно же нет, — фыркнул медик. — Эта ерунда никому не понадобится.
— Вот и гелеофтории так посчитали. А оказывается, без этой «ерунды» чужую цивилизацию не понять. Именно из таких незначительных на первый взгляд мелочей и складывается общество, его структура и особенности менталитета. То, что гелеофториям казалось очевидным, для нас, людей, является странным, загадочным и непонятным. Например, этот синий свет, который буквально преследует нас повсюду. Я более чем уверен, что для гелеофториев это было настолько обыденно, что спроси ты у них про этот свет, они удивлённо воззрятся на тебя и скажут: «А как же иначе?». А для нас это явление — загадка. Потому мы и не сможем их понять.
— А может, они и не хотели, чтобы их понимали? — задумчиво проговорил медик, глядя куда-то в сторону. — Может, им было важно, чтобы их цивилизация навсегда осталась для нас загадкой, и мы никогда не узнали о ней больше, чем нам положено?
— А знаешь, Эл, твоя гипотеза звучит вполне разумно, — заметил я.
— Разумно? Разве? — юноша несказанно удивился такой высокой оценке. — А по-моему, она звучит неправдоподобно. Ну подумай сам, в чём может быть причина такой намеренной скрытности?
— Наверное, они не хотели, чтобы мы пошли по их пути, и нас в итоге постигла та же участь, что и самих гелеофториев, — выдвинул предположение я.
— Тогда логичнее было бы наоборот рассказать всю правду: что они такого натворили, и к чему это в конце концов привело. Люди не дураки, и так делать не стали бы.
— Не дураки? Уверен? — я скептично посмотрел на Элвиса. — Люди горделивы и тщеславны. И они вполне могли бы пойти по пути гелеофториев, возомнив, что они мудрее и могущественнее древней расы, и ни за что не допустят её ошибок и промахов. И в результате, конечно же, наступили бы на те же грабли. Нет, Элвис, о некоторых своих возможностях людям лучше не подозревать. Я, увы, уже имел несчастье прочувствовать это на себе лично. Ведь не зря Фригга скрывала информацию о моих демонических силах, и все шло относительно хорошо, до тех пор, пока я не узнал о них от Рэя и не возомнил, что смогу с ними совладать. Я думал, что буду управлять ими, а в итоге всё вышло наоборот: они управляли мной. Умалчивая о правде, Фригга пыталась спасти меня. Возможно, и гелеофтории хотели уберечь человечество от чего-то ужасного, и потому не спешили раскрывать все свои секреты.
— Да, вполне вероятно, — Элвис вздохнул. — А всё-таки интересно было бы узнать их историю.
— Ладно, двадцать минут уже, наверное, прошло, так что я пошёл, а ты спускайся с таким же временным интервалом.
— Надеюсь, Кора уже благополучно спустилась вниз и стоит сейчас на твёрдой поверхности, — произнес медик. — Давай, удачи.
Я крепко схватился за верёвку обеими руками и начал аккуратно спускаться. Уже через минуту я почувствовал, что начинаю уставать. Мои руки дрожали от напряжения и чуть ли не отказывались подчиняться. Когда я совсем выбивался из сил, то просто скользил руками по верёвке, вместо того, чтобы перехватываться. Это было ужасно больно: мне казалось, что ещё чуть-чуть и мои ладони загорятся под действием силы трения. Но пути назад уже не было, и потому приходилось терпеть. Нетрудно догадаться, что во время спуска я практически ни о чём не думал. Просто сил уже на это не оставалось. Успела мелькнуть паническая мысль: «Интересно, каким образом мы будем подниматься?», и я тут же решил, что об этом лучше не думать.
Даже не знаю, сколько времени ушло на спуск. Лично мне казалось, что я мучаюсь уже не первый час, и так продолжится до бесконечности, и потому даже слегка удивился, услышав внизу знакомый женский голос:
— Потерпи ещё немного, Локи. Осталось совсем чуть-чуть.
Я посмотрел вниз и увидел Кору, спокойно стоявшую на полу и наблюдавшую за мной. «Значит, у этой шахты всё-таки есть конец», — с невероятным облегчением подумал я. Спустившись ещё немного, я осознал, что верёвка кончилась.
— Прыгай, тут невысоко! — посоветовала девушка, отойдя в сторону на несколько шагов.
— Можно подумать, у меня есть ещё какие-то варианты, — съязвил я, разжимая руки и опускаясь на холодный пол идеально белого цвета.
— Повезло, что длины веревки, хоть и в обрез, но хватило, — заметила Кора. — Была бы эта шахта ещё чуть глубже, и мы при прыжке в лучшем случае переломали бы ноги.
— Да, а в худшем — нашли бы здесь археологи три черепа и обрадовались: «Это останки гелеофториев!». А потом рассмотрели бы повнимательнее и огорчились: «Вот неудача, человеческие!»
— Чёрный юмор? — ухмыльнулась Кора.
— Нет, констатация факта, — вздохнул я и добавил: — Странная всё-таки шахта, не находишь? Хотя, чему, в принципе, удивляться? У гелеофториев всё странное. Но как они сюда спускались?
— Мне почему-то кажется, что раньше здесь был лифт, — задумчиво протянула Кора, глядя вверх. — Уж слишком это напоминает лифтовую шахту, по крайней мере, формой. Вот только непонятно, зачем здесь синий свет.
— Непонятно даже, откуда он исходит, — добавил я, вглядываясь в широкий коридор, уходящий вдаль, по которому нам, судя по всему, в скором времени предстояло идти. Пол, стены и потолок коридора были идеально ровными и белыми, ламп или других источников освещения не наблюдалось.
— Это ты верно заметил, — признала Кора, посмотрев по сторонам. — Может, так сфера гелеофториев действует?
Я пожал плечами.
С минуту мы молчали, а затем гимнастка тяжело вздохнула и произнесла:
— И всё-таки мы глупо поступили.
— О чём ты? — не понял я.
— Не надо было спускаться всем вместе. Вы с Элвисом вполне могли остаться на поверхности и вытащить меня, когда я достала бы сферу. А самостоятельно подняться наверх по верёвке даже для меня будет невообразимо сложно. А что будете делать вы двое — понятия не имею. Вам нужно было остаться там.
— Мы бы не смогли тебя вытащить, — разумно заметил я. — Каким образом мы с Элвисом узнали бы, что ты готова и тебя нужно поднимать? Твой крик мы бы не услышали — слишком глубоко, а средства связи здесь не работают.
— Говорю же, я смогла бы и сама подняться, в отличие от вас.
— Нет, Кора, подняться на такую высоту по верёвке просто невозможно, — покачал головой я.
— Для человека не существует ничего невозможного, — со странной гордостью отозвалась девушка. — Я думаю, что у наших возможностей нет границ, кроме, конечно же, тех, что мы сами себе установили, исходя из комплексов и глупых предрассудков типа: «дальше нельзя, и всё». Это, знаешь, как купол, окружающий Долину Жизни. Мы сами его создали именно для того, чтобы не выходить за его пределы, сами ограничили собственные возможности. И никому почему-то в голову не приходит, что эту преграду можно легко и просто убрать и пойти вперёд.