Когда мы шагали через парк, из густых кустов на дорогу неожиданно выпрыгнул чумазый растрёпанный малыш лет четырёх.
— Привет, Элвис! — ребёнок подбежал к моему приятелю и крепко обнял его за ногу, тем самым заставив его, а следовательно, и всю процессию остановиться. Но мальчика это, как видно, совсем не смущало.
— Привет, Роберт, — я всегда удивлялся тому, что Элвису удаётся держать в голове имена всех своих воспитанников и к тому же не путать их. По мне, так все дети на одно лицо, и делятся они исключительно на мальчиков и девочек.
— Где ты пропадал всё это время? — допытывался малыш. — Мы все так по тебе соскучились! Ты придёшь сегодня играть с нами? — ребенок упорно не желал замечать, что руки его взрослого друга сковывают наручники, а самого его ведут под конвоем вооружённые бойцы.
— Нет, Роберт, прости, но сегодня, к сожалению, не получится, — казалось, Элвис был готов разрыдаться.
— Почему? — малыш удивленно глядел на юношу своими широко распахнутыми наивными глазами, в самом деле не понимая.
— Ну, видишь ли… — Элвис замялся, не зная, как доступно объяснить малышу происходящее, не травмируя при этом его неокрепшую психику. — Дело в том, что я сегодня… немного занят.
— Чем?
— Как тебе сказать… В общем, я должен буду побыть в другом месте.
— Где?
Ответить Элвис не успел, потому что в это время из тех же самых кустов выскочила рыжеволосая Лика, одетая в униформу и почти такая же чумазая и растрепанная, как её подопечный.
— Вот ты где, Роберт! — немного запыхавшись, проговорила она. — Вечно тебя приходится во всяких зарослях разыскивать! Натуралист нашелся, тоже мне! Ты только посмотри на себя — опять испачкался!
— Лика, Элвис вернулся! — радостно возвестил малыш, не обращая ни малейшего внимания на явное недовольство воспитательницы.
— А ну отойди от него, сейчас же! — девушка чуть ли не силой оттащила от нас Роберта и взяла его на руки.
— Почему? — не унимался любопытный ребёнок.
— Элвис плохой дядя, — мягко пояснила Лика.
— Почему плохой? Он хороший! — бойко возразил малыш. — Он играл с нами!
— Понимаешь, иногда случается так, что хороший человек берёт и становится плохим, — голос Лики звучал подчеркнуло ласково, и меня от такой интонации просто тошнило. Но, с другой стороны, с маленькими детьми почти всегда разговаривают именно так.
— Ну давай, ещё и детей против меня настрой! — не выдержал Эл.
Лика ничего не ответила, но смерила своего бывшего коллегу красноречивым взглядом, полным боли, удивления, негодования и презрения, граничащего с натуральным отвращением. «Как ты мог нас предать, Эл?! Мы дружили, работали вместе, а ты переметнулся на сторону врага! Своим поведением ты опозорил всех Агентов Света!» — читалось в её глазах.
Мы продолжили путь, а Лика ушла в противоположную сторону, продолжая терпеливо объяснять что-то Роберту, засыпавшему её всё новыми и новыми вопросами.
— Ну вот, теперь для всех в Долине Жизни я уже особо опасный преступник, — проворчал Элвис, разглядывая свои ботинки. — Террорист галактического масштаба, можно сказать. Уже детей мной пугают, дожили! У меня столько друзей было среди сотрудников, а теперь все они, как один, считают меня предателем. Вот ведь парадокс: теперь из моих бывших коллег на моей стороне остался только тот человек, которого я в прошлом больше всех ненавидел — Ко…
В этот момент я с силой наступил товарищу на ногу. Конечно, этичнее было бы слегка дернуть его за рукав, но я не мог этого сделать из-за наручников, и потому мне пришлось применить более грубый метод.
Элвис, поняв предостережение, замолк и виновато кивнул мне в знак благодарности. Ещё бы: если бы не я, медик ненароком выдал бы нашего единственного союзника, оставшегося на свободе.
Я опасался, что бойцы догадаются, о ком шла речь, по первому слогу имени, который успел сорваться с уст моего незадачливого товарища, но, по счастью, подчинённые Гордона не прислушивались к нашей болтовне, обсуждая что-то своё, и потому не обратили ни малейшего внимания на необдуманные слова Элвиса.
Склад оказался небольшой одноэтажной постройкой из белого мрамора. Нас завели внутрь, освободили от наручников и ушли, заперев дверь на засов. Окон в помещении, понятное дело, не было (через окно сбежать было бы легче лёгкого), и потому мы оказались в кромешной тьме.
— Какой здесь пыльный воздух, — поморщился я. — Дышать попросту невозможно. И ещё я двигаться боюсь: ничего не видно, и я вполне могу во что-нибудь врезаться.
— Погоди, где-то здесь должен быть выключатель, — сообщил мне медик. — Сейчас будет свет!
Перед тем, как под потолком действительно загорелась тусклая, едва теплящаяся лампа, Элвис успел три раза чихнуть и один раз выругаться.
Я огляделся по сторонам. Оказалось, склад был чуть ли не на две трети забит деревянными, картонными и пластиковыми коробками, покрытыми сантиметровым слоем мягкой серой пыли.
— А я где-то видел плакат с надписью «Сотрудник, помни, абсолютная чистота — главное правило Долины Жизни!», — ехидно заметил я, проводя пальцем по одной из коробок.
— Ага, в тех местах, где бывают пациенты, — отозвался медик. — А здесь какой смысл убираться? Ради нас, что ли?
Элвис забрался на груду коробок и развалился на ней, предварительно стряхнув на пол пыль. Я присел рядом.
Минут пять мы молчали. Я от нечего делать наблюдал за большим пауком, который плёл свою паутину в дальнем верхнем углу.
— Слушай, Локи… — слегка неуверенным голосом позвал меня приятель.
— Чего?
— Как ты думаешь, Кора нас вытащит?
— Конечно, — я даже удивился, что Элвис сомневается в этом. — Она же сама говорила нам, помнишь?
— Ну мало ли, что она говорила… — пробормотал медик, избегая встречаться со мной глазами.
— Ты что, думаешь, Кора способна предать нас? — нахмурился я.
— Я боюсь этого, — признался Элвис.
— Да ну, брось! Как ты можешь не доверять Коре? Ты же любишь её.
— Я-то, да. А вот как она ко мне относится, это ещё большой вопрос. Мне почему-то кажется, что она всё-таки… выберет Гордона.
— Не говори глупостей. Кора же прямо сказала, что они с Гордоном просто друзья.
— Друзья? Ты видел, какими глазами Гордон на неё смотрел? На друзей так не смотрят! А каким голосом он с ней разговаривал, слышал?
— Знаешь, Эл, я такие нюансы не замечаю, если, конечно, они не касаются меня напрямую. Но даже если ты прав, и Гордон действительно влюбился в Кору, то с чего ты взял, что она ответит ему взаимностью?
— А с того, что такому как Гордон просто невозможно не ответить, — мрачно бросил Элвис. — Он словно бы гранитная скала. Рядом с ним девушки, наверное, чувствуют себя… защищёнными.
— Ты забыл одну деталь, Эл. Кора гордая и считает, что в состоянии сама о себе позаботиться. Ей не нужны такие защитники.
— Это она только говорит так. А на самом деле, ей как никому нужна защита и поддержка. И если Гордон сможет сделать так, чтобы Кору не уволили (а я почему-то более чем уверен в том, что для него это особого труда не составит), то Коре нет никакого смысла вытаскивать нас отсюда и вообще доводить до конца наш план. Так что Кора вполне может нас кинуть.
— Твои рассуждения логичны, но Кора не такая, поверь. Она надёжный человек, и не бросит нас в беде.
— Хотелось бы в это верить.
И опять на неопределённое время в помещении воцарилась тишина.
— Жаль, что у нас реактивные ранцы забрали, — произнес, наконец, Элвис, глядя в потолок.
— Ты что, полагаешь, что с их помощью мы смогли бы сбежать отсюда? — скептично осведомился я.
— Разумеется, нет. Просто у меня в ранце книжка лежит, можно было бы почитать. А так, ещё пара часов, и я умру здесь со скуки. Здесь абсолютно нечего делать. Хотя… — юноша почесал затылок. — Можно посмотреть, что в коробках.
— Ну посмотри, если тебе так интересно, — я почему-то не ощущал тяги к активной деятельности. Сейчас меня, как ни странно, совершенно устраивал тот факт, что я сижу и ничего не делаю, хотя обычно бездействие меня нервирует и угнетает. Наверное, я очень сильно устал за последнее время, как в физическом, так и в психологическом плане.