— Я танцевать не буду, — поспешно заявил я. — И петь тоже.
— Я тоже не собираюсь делать ни того, ни другого, — поддержал меня Элвис. — Когда я говорил о группе поддержки, я имел в виду не нас, а скажем… «моих» детей.
— Что? — брови Коры удивлённо поползли вверх.
— Ну да. Эвелина может спеть — у нее неплохие голосовые данные, и разучить с детьми какой-нибудь красивый танец.
— Я буду выступать на галактическом чемпионате по гимнастике? — несказанно обрадовалась Эвелина. — Вот здорово! А танец с детьми я разучу, не волнуйтесь! Сейчас побегу их будить, и мы сразу начнем репетировать! — выпалив всё это скороговоркой, девочка вприпрыжку помчалась к детскому корпусу.
— Вот видишь, уладили мы твою проблему, — улыбнулся Элвис девушке.
— Спасибо, — от всей души поблагодарила его Кора. — А сейчас я пойду тренироваться, а то уже скоро рабочий день начнётся.
***
Неделя, остававшаяся до галактического чемпионата, пролетела быстро и незаметно, так как все были по горло заняты своими делами. Кора, разумеется, с утра до ночи тренировалась, прерываясь только для того, чтобы поесть. Мы с Элвисом на пару выполняли обязанности управляющего Долиной Жизни, чтобы освободить Коре время для занятий.
«Теперь я понимаю, почему в былые времена она так психовала из-за этих ведомостей», — сказал мне как-то Элвис. — «Пока всё заполнишь, с ума можно сойти. Да и другая работа не менее сложная. Если мы вдвоём еле-еле справляемся, я даже вообразить не могу, как Кора умудрялась проделывать всё это в одиночку, да ещё и находить время для тренировок».
Эвелина учила детей танцевать, а сама разучивала песню. Лика была очень благодарна девочке за проводимую ей работу: теперь сотруднице не приходилось ломать голову над тем, чем занять малышей, и она могла посвятить своё время написанию докторской диссертации, сидя в тени ветвистых деревьев и изредка бросая взгляды на своих подопечных.
Новость о том, что Кора участвует в чемпионате галактики по художественной гимнастике, распространилась по Долине Жизни с космической скоростью. К Коре подходили сотрудники и сотрудницы, жали ей руку и желали удачи, но никто из них не подозревал о том, что спортсменку мучают нестерпимые боли, а также и о том, почему для Коры так важна эта победа.
Агенты Света списывали всё на амбиции девушки и её безусловное стремление к первенству. Всю правду, помимо нас с Элвисом, знала лишь Фригга. Она, несмотря на свою чрезмерную занятость, всё же улучила свободную минутку, чтобы поговорить с Корой. Говорили они наедине (если разговор затрагивает личные чувства и внутренние переживания человека, мама всегда старается говорить с ним с глазу на глаз, чтобы не ставить собеседника в неловкое положение), и нам с Элвисом было очень интересно узнать, что же такого мудрого и правильного сказала Фригга Коре, как поддержала и приободрила её, но мы оба постеснялись об этом спросить, а гимнастка не спешила распространяться.
К своей матери Кора не ходила всю неделю — она так уставала во время тренировок, что вечером еле-еле доползала до своей кровати и тут же засыпала.
Да, время пролетело быстро, и я чуть не поперхнулся от неожиданности, когда однажды утром во время завтрака Кора сообщила:
— Сегодня в девять вечера вылетаем на чемпионат. Элвис, я достала тебе билет, держи, — гимнастка протянула юноше небольшую пластиковую карточку с красивой картинкой на спортивную тематику.
— А мне? — в голове сразу вспыхнула мысль, что Коре безразлично, попаду я на чемпионат или нет, для неё главное — чтобы там был Элвис.
— Локи, я тебя умоляю, зачем тебе нужен билет? — хмыкнула девушка. — Пошевели мозгами и вспомни, кто ты такой. Ты сын королевы галактики!
— И ты думаешь, на этом основании меня бесплатно пропустят? — слегка усомнился я.
— Да тебя не то, что пропустят, тебе ещё и заплатят за то, что ты пришёл! Ты же знаменитость галактического масштаба! Да половина из сидящих в зале будет пялиться на тебя, а не на гимнасток.
— Ага, женская половина, — хихикнул Элвис.
Я пропустил остроту мимо ушей и обратился к Коре:
— Так что, ты готова?
— Да, — поколебавшись долю секунды, ответила девушка. — Все элементы получаются более или менее нормально. Вот только…
— Что?
— Я никак не могу избавиться от слёз. Они непроизвольно текут от боли, которую я испытываю, и я ничего не могу с этим поделать. Слёзы нарушат целостность моего сценического образа, и за это мне обязательно вычтут баллы.
— Да, с этим ничего не поделаешь, — угрюмо кивнул Элвис. — Это особенности физиологии, не поддающиеся сознательному контролю. Придётся тебе выступать со слезами на глазах.
— Да, придётся, — подтвердила Кора и добавила: — Ладно, я пойду.
— Тренироваться?
— Нет, я сегодня не тренируюсь: не пойду же я выступать уставшей. Пойду отдохну, приму ванну, потом почитаю что-нибудь, постараюсь расслабиться и успокоиться.
— Можешь «Тайну пояса астероидов» взять почитать, у меня на столе лежит! — крикнул Элвис вслед уходящей девушке и обратился ко мне: — Что ж, нам с тобой не возбраняется появиться на чемпионате уставшими, так что — за работу.
Работали мы до самого ужина. После скромной трапезы мы собрали детей на поляне и попросили их продемонстрировать подготовленный ими номер: Элвис всё же не до конца доверял сестре в плане исполнения обязанностей творческого руководителя. Но, как оказалось, медик тревожился совершенно напрасно — Эвелина оказалась великолепным хореографом. Танец оказался незатейливым (оно и понятно, ничему более сложному детей за неделю не научишь), но отработан был чуть ли не до совершенства: Эвелина очень ответственно подошла к возложенной на неё миссии.
Убедившись, что проблем с выступлением группы поддержки у нас не возникнет, мы с Элвисом пошли к Коре. Девушка сидела на полу и методично собирала свою довольно внушительных размеров спортивную сумку .
— Что ты там такое огромное везешь? — полюбопытствовал медик.
— Шар, — просто ответила гимнастка.
— Какой ещё шар? — не понял Элвис.
— Ты что, никогда соревнований по художественной гимнастике не видел? В моём выступлении есть элементы с шаром и с лентой. Сам шар легкий, почти невесомый, но вот беда, занимает слишком много места.
Элвис кивнул, давая понять, что принял информацию к сведению, и в комнате воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь шуршанием пакетов, которые Кора укладывала в свою сумку.
Закончив сборы, девушка села на кровать рядом с нами и посмотрела в окно, за которым уже почти стемнело.
— Я очень волнуюсь, — тихо призналась она нам, не отрывая взгляда от окна. — Тот момент, к которому я так долго готовилась, очень скоро настанет. Мне страшно. А вдруг у меня не получится?
— Не говори ерунды! Ты обязательно победишь, по-другому и быть не может! — пылко заявил Элвис, который неделю назад и сам сомневался на этот счет. Хотя, наверное, в глубине души он и сейчас сомневался, но хотел, чтобы Кора в себя поверила и не тревожилась понапрасну.
— Спасибо, — девушка слабо улыбнулась. — Я чувствую себя ужасно уставшей, хоть и не тренировалась сегодня. Весь день я уговаривала себя, что нужно успокоиться, но всё равно жутко нервничала. А успокоительное пить не решалась: могут придраться на допинг-контроле.
— Всё будет хорошо, — медик слегка приобнял гимнастку за талию. — Я вчера видел из окна, как ты тренировалась. Это было просто изумительно.
Кора посмотрела на Элвиса взглядом, в котором одновременно прослеживались и нежность, и мягкий укор:
— Вчера я тренировалась на поляне в парке, ты никак не мог видеть меня из окна. Но всё равно — спасибо.
Юноша покраснел, поняв, что его уличили в обмане, и замолчал.
Так мы и просидели до тех пор, пока не настало время выходить. Когда часы показывали без пяти девять, Кора решительно встала, взяла свою сумку и направилась к выходу.