Глядя на всё это, можно было легко поверить в то, что там, на сцене, действительно подводный мир, отделённый от нас незримой мембраной. Этот эффект усиливали и движения гимнастки. Они были плавными, неспешными и изящными, и казалось, что, поднимая руку и ногу, девушке приходится преодолевать сопротивление воды.
И музыка теперь была совсем другая, не та, что играла при выступлении «кошки». Здесь мелодия была мягкой и переливчатой, она текла, подобно жидкости, и тоже наталкивала на мысли о воде.
Внезапно я понял, что начинаю непроизвольно восхищаться Сабриной, её мастерством и актёрским талантом, позабыв о том, что считанные минуты назад она унижала и оскорбляла Кору. Мне даже стало немного стыдно перед подругой. Но то, что Сабрина выступила великолепно, отрицать было нельзя. Недаром она победила на предыдущем чемпионате. Какие же оценки поставят ей теперь?
— Десять, десять, девять и пять, — одними губами прошептал Эл, бледнея от ужаса: он всё это время, в отличие от меня, думал только о Коре.
— То есть для того, чтобы занять первое место, ей придётся…
— Да, получить максимально возможные баллы, — тихо простонал медик. — Но такое просто нереально! Нереально! Насколько я знаю, последние двадцать лет вообще не было такого случая, чтобы гимнастка на соревнованиях получила отметку «десять» от всех членов жюри — непременно к чему-нибудь придерутся. А Кора будет плакать, и этот факт уж точно не останется без внимания. Всё плохо. Всё очень плохо.
— Не переживай раньше времени. Лучше посмотри на своих воспитанников. Вон они, только что на сцену выбежали. И твоя сестра впереди всех.
— Не хочу видеть этот позор, — проворчал юноша, но всё-таки стал смотреть на сцену.
Я последовал его примеру.
Глаза Эвелины пылали безумным восторгом: ещё бы, её мечта сбылась, она выступает на мероприятии галактического масштаба. Из зала на неё смотрят тысячи зрителей, а сколько людей в этот миг видят её на экране телевизора, даже вообразить трудно.
Заиграла музыка, и Эвелина принялась петь, не переставая радостно улыбаться. В руках у девочки был микрофон, и потому её голос звучал ещё более громко и звонко, чем на репетициях. А вот малыши, впервые представшие перед такой огромной аудиторией, немного растерялись и выступили, мягко говоря, не блестяще: на репетиции они танцевали гораздо лучше. Другого я от детей дошкольного возраста, по правде говоря, и не ожидал. Но, тем не менее, номер нельзя было назвать совсем уж провальным. Хоть и путаясь в движениях и не соблюдая синхронность, но дети всё-таки станцевали. Что же касается Эвелины, то она спела просто восхитительно, и этим спасла выступление.
— У тебя очень талантливая сестра, — сообщил я Элвису, когда дети уже покидали сцену.
— Ага, — на автомате согласился медик, даже не вникнув в суть моих слов: все его мысли были заняты другим. — Как ты думаешь, какой будет образ у Коры?
— Понятия не имею, — пожал плечами я. — Но явно не бабульки с радикулитом.
— Мне страшно, — признался медик. — Возможно, я волнуюсь даже сильнее, чем сама Кора.
— Ну это вряд ли. Смотри, вон она!
— Ничего себе! — только и смог выдохнуть юноша.
Его можно было понять: Кора, такая знакомая, близкая и простая, преобразилась до неузнаваемости. Мы с Элвисом привыкли видеть девушку в строгой офисной одежде либо в обычном спортивном костюме, а сейчас она предстала перед нами в сверкающем серебристом гимнастическом купальнике, подчеркивающим стройность её фигуры. Веки Кора покрыла серебристыми, в тон костюму, тенями, даже кожа слегка серебрилась (разглядеть лицо девушки вблизи позволял огромный экран, висевший под потолком и показывавший выступающую гимнастку крупным планом).
— Потрясающе, — прошептал Элвис, не отводя от девушки глаз.
Когда включили музыку и декорации, стало понятно, что Кора вошла в «космический» образ. Трудно было сказать, кого или что именно она изображает. Возможно, одинокую, но ярко-сияющую звездочку, возможно, девушку из фантастического будущего, способную летать меж звезд без корабля и даже без скафандра. Но ощущения и сама атмосфера далёкого космоса передавались великолепно.
Музыка звучала возвышенно и торжественно, она словно бы манила, звала за собой к новым открытиям и тайнам. Кора двигалась меж голографических звезд и планет, порой мимо неё проносились кометы и метеоры, созданные гениальными программистами, научившимися совмещать виртуальный мир с обыденной реальностью. Да, музыка и трёхмерная графика были на высоте. И всё же они не шли ни в какое сравнение с мастерством, которое демонстрировала сама гимнастка.
Вот она, настоящая иллюстрация к словам Коры о том, что человеческие возможности безграничны. Девушка подпрыгивала так высоко, словно она действительно находилась в невесомости и не ощущала земного притяжения. Каждое её движение было великолепным, совершенным, непередаваемым.
Конечно, я много раз видел, как тренируется Кора, но тренировка и выступление — это две совершенно разные вещи. Занимаясь в Долине Жизни, девушка по многу раз выполняла один и тот же элемент, а здесь, на сцене, элементы не повторялись, а плавно переходили один в другой. Я в который раз восхищался и поражался удивительной гибкости и ловкости Коры.
Она подкидывала в воздух серебристый шар, делала двойное сальто и с поразительной легкостью ловила мячик, не давая ему упасть. А потом девушка выступала с лентой, вырисовывая ею в воздухе различные фигуры, не переставая выполнять гимнастические элементы. Казалось, что лента подчиняется не движению руки Коры, а одной лишь только её мысли. И смотрелось всё так легко и естественно, словно гимнастка не испытывала ни малейшего напряжения и танцевала исключительно для собственного удовольствия, с головой окунувшись в виртуальный космический мир и всей душой веря в свой сценический образ. Было невозможно поверить в то, что гимнастка испытывает мучительную, невыносимую боль.
— Локи, она не плачет, — удивлённо прошептал Элвис, глядя на экран. — Она…улыбается. Это невероятно. Создаётся впечатление, что она счастлива.
Я кивнул.
Тем временем музыка начала понемногу затихать, пока не смолкла совсем, фантастические декорации погасли, вернув площадке её прежний вид, а Кора положила у своих ног серебристую ленту и низко поклонилась зрителям, завершая тем самым своё выступление.
— Сейчас покажут результаты, — наверное, Элвис так сильно не волновался с тех пор, как на Кору напал механический дракон.
Мы, как и сама Кора, напряжённо смотрели на матово-черное табло. Оценки высвечиваются в течение нескольких секунд, но в этот раз эти секунды показались мне вечностью. Свершится ли мечта Коры? Добьётся ли она того, к чему так долго и усердно стремилась, ради чего она так страдала и мучилась? Как много сейчас зависело от этих трёх чисел, которые вот-вот должны появиться!
— Если они ещё будут тянуть, у меня случится инфаркт, — заметил Элвис, уставший от напряжённого ожидания.
— Ты подумай, как волнуется Кора, — посоветовал я товарищу. — Ведь сейчас решается её судьба.
— Боюсь, если она проиграет, она этого не переживет. Ну когда уже оценки покажут?
И вот этот долгожданный решающий миг настал. На табло вспыхнули цифры. И прежде чем я успел сообразить, что произошло, зал взорвался оглушительными овациями, многие вскочили со своих мест, а Элвис заключил меня в крепкие объятия, чуть не задушив.
— Она сделала это, Локи! Сделала! — кричал он, не обращая никакого внимания на взгляды окружающих.
Мне кое-как удалось вырваться из дружеских объятий, чтобы ещё раз посмотреть на табло. Так и есть. Три круглые десяточки — максимально возможный балл.
— Поверить не могу! — из глаз Элвиса потекли слезы. — Это чудо! Настоящее чудо! Кора ничуть не преувеличивала, когда говорила, что ей под силу совершить невозможное! Это фантастика! У меня просто слов нет, одни эмоции! Я, наверное, никогда в жизни не был так счастлив! Разве что, когда Эвелину спас.