Маг соскоблил свиную пищу в миску. «И ничего не остановит силу, которую она вызвала?»
« сила энергичной жизни может остановить ее », - сказала Гарпия.
«Но эта сила умирает в Пустоте. Именно та жизненная сила, которая в каждом мире загнала зверя обратно ».
Глава 58.
Ресторан побрел вдоль утеса высоко над морем. Это было выветрившееся серое здание, старое и случайное. У них был оконный стол, похожий на взрыв заката. Когда они потягивали свои напитки, они смотрели, как меняются цвета, наблюдая, как красная волна неба медленно вторгается в грозовые тучи. Но Мелисса едва могла не смотреть на закат и уходить от птичьих птиц, которые мелькали и щебетали рядом с их столом.
Клетка была прямоугольной, длиной около десяти футов с расположением ветвей дерева внутри. Две дюжины цветных птиц были такими же прекрасными, как настоящие драгоценности. Они были яркими, быстрыми, соблазнительными. Они были каждой комбинацией цветов: красного и пурпурного, оранжевого и зеленого, персикового и бирюзового, каждая из которых была богатой и зрелищной, как драгоценные птицы из грота Цирце. Их щебетающие голоса были гипнотическими, и ее непреодолимо тянуло их постоянный метательный полет. Быстрая тишина перьев заставила ее сжаться в животе, и ее руки сжались. Она чувствовала запах птицы, почти вкусной птицы. Она попыталась изучить ее меню, но не могла отвести от них глаз.
Почти неделю она была послушна, держалась подальше от скалы, не бросила руки в мелкое море, чтобы поймать маленьких крабов, которые торопились там. И ночью, когда она услышала, как мышь почесала, она натянула подушку на голову и стиснула зубы и проигнорировала маленький кусочек. Но мышь была смелой; она нашла свой помет перед комодом и вокруг чемодана. И, сдерживая себя, она стала раздражительной, и их любовные страдания пострадали. И вот теперь Брэден, невинно, усадил ее рядом с птицами, и она хотела ухватиться за них, разрыть проволоку и схватить их.
“Что вы будете иметь? Что выглядит хорошо?
Птичка! У меня будет птица, пожалуйста, с перьями! Она прижала суставы к губам.
“Мелисса?”
«Я - омар, было бы хорошо».
«Но вы ели омаров всю неделю. Ну, мне все равно … -
Может, краб? -
Это было бы приятным изменением, - сказал он язвительно, наблюдая за ней, его глаза слегка сузились. Она опустила взгляд на белую скатерть и крепко сжала ее пальцы на коленях, чтобы держать их неподвижными, борясь с страстями маленькой кошки.
Но вскоре ее взгляд снова бродился к птицам. Кошка была нервной, требовательной, как костер в ее угрозе взять на себя ответственность. Когда она выдержала, она больше не простила себя и бросилась в дамскую комнату.
Она стояла и смотрела в зеркало на ее странное лицо; она видела, как страсть и голод кошки выглядывают. Она попыталась успокоиться, попыталась выгнать маленькую кошку и закончила плакать, ее мысли вышли из-под контроля. И почему она все еще хотела свернуть в темные места? Куда бы они ни пошли, ее тянули к тени за стульями, к темным пещерам под столиками или под кустами. На пляже среди скал она смотрела в маленькие щели, желая ползать в них. В вестибюле за высокими керамическими плантаторами стояли уединенные темноты. Маленькая кошка никогда не была так обращена к темноте. Что с ней случилось?
Она вернулась к столу, чувствуя себя отжатым, слабым, и все же птицы плыли и метались. Она прошла через обед, напряженный и неудобный, и в ту ночь, нервничая и расстроенная, она начала спасать клочки для мыши, заправляя немного хлеба в свой кошелек рядом с списком купюр. С тех пор, при каждом приеме, она спрятала крошку, крошечные кусочки, которые она положила поздно ночью после того, как Брейден спал. Каждую ночь она говорила себе, что больше не будет этого делать, и каждую ночь она прикладывала свою приманку ближе к кровати.
Каждую ночь вину, скрывающуюся от постели, затем снова заставляли слушать. Она была очень глупа; он собирался это выяснить. И мышь стала смелой - она ??выбежала, вырвала ее предложение, а затем сесть, держа хлеб в лапах, поедая прямо перед собой. И наконец наступила ночь, когда она уже не могла лежать неподвижно.
Она увидела мышь по комнате в слабый намек лунного света. Она встала, ее пальцы скручивались и выпрямлялись с необходимостью делать когти, и она знала, что она не смеет меняться. Полуголая в трусиках, она скользнула к мыши, легко и быстро. Это было сразу за башней Брэдена. Она могла видеть это и чувствовать запах, видя, как его бакенбарды дергаются. Она подкралась, присела и схватила его в свои руки.