Всё.
Человек, который проникал в его квартиру через портал застрял на этом уровне, как отобедавший Винни-Пух в гостях у кролика.
От такого нежданчика ноги явно запаниковали. Они задрыгались и начали танцевать на морозилке, уничтожая импровизированный банкет Романа Романовича. Креветки вперемешку с окурками полетели на пол, пивная кружка от удара разбилась вдребезги и содержимое окатило Апраксина-старшего с ног до головы. Да ещё и приставка, — хрусть, — треснула чуть ли не пополам.
— Какого… Какого хера? — Роман Романович смотрел на то, как нахулиганившие ноги успокоились, а их владельца будто бы кто-то вталкивал сверху. — Вы чо? Вы совсем что ли? За что?
И тут тело наконец-то проскользнуло дальше. Правда, одежда незваного гостя задралась и прямо на Романа Романовича уставился чей-то пупок. А спустя секунду:
— А-а-а-а-й! — наконец-то показалась голова. — Да больно же, мать вашу! Ой…
Костик Ходоров стоял на карачках верхом на морозильнике, и лишь благодаря какому-то чуду до сих пор не продавил стеклянные дверцы.
— Здравствуйте, Роман Романович…
Тут Косте в рожу прилетела ещё одна нога, он слез с морозилки и из портала появился младший сын Апраксина.
— О! Здоро́ва, бать! — улыбнулся Ярослав. — Ну как ты тут, не заскучал?
Глава 20
Про бенгальские огни
Я тяжело вздохнул, взял ручку и вывел первые строки письма:
«Дорогая семья, родные мои и близкие. Мне было с вами очень хорошо, но вот пришла пора прощаться. И как бы мне не было прискорбно, сегодня наши пути расходятся. Я выбрал для себя другой путь. Этот путь полон опасностей, и я не хотел бы втягивать в это никого из вас, так что…»
Стоп.
Херня какая-то.
Я скомкал бумажку и взял следующую.
«Дорогая семья, если вы читаете эти строки, значит я уже мёртв. В случившемся прошу винить меня и только меня. Дело в том, что я уже давно хотел испытать себя и совершить в этой жизни хоть что-то стоящее. Знаю, что я совсем не похож на героя. Мой скверный характер, эмоциональная нестабильность, явная нехватка мужского воспитания и отвратительные кудряшки говорят сами за себя, но ведь людям свойственно меняться и…»
И опять дичь получается!
Причём здесь нехватка воспитания? Какие ещё кудряшки? Куда меня вообще несёт?
— Сонь! — крикнул я. — Помоги, что ли! Это вообще-то предсмертная записка твоего мужа!
— Иду, — сестра навалилась мне на плечо и пробежалась глазами по тексту. — Так, ну начало нормальное. Последние два предложения вычеркни и напиши, мол, «зато если всё получится, то я стану великим магом, разбогатею и куплю своей Сонечке машину».
— Мне кажется, что тебя упоминать вообще не стоит.
— Да? — София Романовна призадумалась. — Наверное, ты прав. О! Точно-точно! «Разбогатею и заведу себе вторую жену».
— Погоди-погоди, — я отхлебнул из кружки крепкого чая; башка от недосыпа наотрез отказывалась работать. — То есть он в предсмертной записке, которую найдут только в том случае, если он мёртв, расписывает свои планы на будущее?
— Хмм…
— Ничего не смущает?
— Смущает.
С горем пополам, за следующие полчаса мы смогли составить более-менее вменяемую записку. Навалили драмы, но при этом умудрились обойти все острые углы. Финальный вариант под диктовку записала Шиза, — ей на редкость легко удавалось подделывать чужой почерк. А сам образец почерка мы взяли из другой записки. Любовной. Соня из сентиментальных соображений прихватила её из дома вместе с другими вещами и документами.
Короче говоря, этот этап плана был выполнен.
Дальше я собирался вложить записку в карман покойного Кристофера и через портал выкинуть его в рифт, поближе к выходу. Уверен, что настоящий кипишь на Каринском поле ещё даже не начался и сегодня за ночными нарушителями выйдет несколько поисковых отрядов.
Они найдут Шаховского, успокоятся и прекратят поиски, ну а мы вернёмся на кач.
Вот только уже завтра.
Во-первых, нам всем необходим отдых. Во-вторых, рана Кости хоть и выглядит нормально, нуждается в профессиональном лечении. В-третьих, порталы четвёртого уровня — это уже не дырочки в пространстве. Это уже сложно. И на данном этапе развития мне по силам сотворить три, ну может быть четыре таких за день.
Так что после транспортировки Шаховского я буду разряжен по самое ай-ай-ай.
Ах, да! Есть же ещё и «в-четвёртых».