Соня, конечно же, проскочила первой. Следом за ней ушли Лёха и Костя.
— А ты? — насторожилась Шиза; видать что-то почувствовала в моём настроении, близняшка всё-таки.
— А я ещё чуток пробегусь, — ухмыльнулся я. — Завтра штурмуем Черёмуху.
— Поня-я-я-ятно, — протянула Елизавета Романовна и двинулась к порталу, но… почему то приставным шагом, глядя мне прямо в глаза и с руками, спрятанными за спину.
Так…
Я-то грешным делом подумал, что сестричка за меня беспокоится, а она…
— Лиз? — спросил я. — Что там у тебя?
— Ничего.
— Лиза, стоять!
— Хы-хы! — сказала Шиза и рванула к порталу.
— Стоять!
— Хы-ы-ы-хы-хы-хы-хы-хы!
Глава 22
Про картошку фри
— Ярослав, ну пожалуйста!
Шиза глядела на меня мокрыми глазами и даже сжала ладошки в молебном жесте. Актриса хренова! Стопудово перед семьёй выступает; наедине у нас с ней вышел бы сейчас совсем другой разговор!
— Ну пожалуйста, — Елизавета Романовна шмыгнула сопливым носом. — Брат, прошу.
Ай-ый-яй! Вот ведь хитрая зараза! Взглянешь на неё сейчас и ни за что не поверишь, что ещё каких-то восемнадцать лет назад эта милая девчушка была демоницей с Нижнего Плана!
— Ну давай оставим, а? — никак не унималась она. — Ну пожалуйста.
— Ярик, ну что ты правда? — тут в обсуждение влез батя. — Тебе жалко что ли для сестры? Ну хочет ребёнок поиграться, ну пусть поиграется.
— Поиграться⁉ — я аж на крик перешёл. — Вы вообще понимаете, что это такое⁉
На кровати прямо перед нами лежали яйца. Три штуки. Размером втрое больше куриного, а цветом как… даже не знаю. Первым делом на ум почему-то приходит клюквенный кисель. Так ещё и скорлупа этих яиц была не монолитна, а как будто бы разделена на сегменты; и в центре каждого сегмента торчал маленький неострый шип.
Ну явно не милый пушистый цыплёнок оттуда вылупится. И не утёнок.
И даже не удод.
— Это яйца Хаоса, — в который раз повторил я вслух. — Их надо разбить к чёртовой матери, а потом сжечь и закопать.
— А ты уверен? — вытащила свой главный козырь Шиза. — Ты хоть раз такое видел?
— Нет, но…
— А откуда тогда знаешь, что это яйца Хаоса? Ты хоть раз видел маленьких хаоситов? Или хаоситов-подростков? Или стариков?
Её правда.
Признаться честно, порождения Хаоса вообще не поддаются какой-либо классификации. По сути, это просто мешанина из рандомной материи… да-да, я не оговорился, именно из материи. Генами там даже близко не пахнет; в этот салат может быть добавлено всё, что угодно.
В одном конкретно взятом рифте мы подобных уродцев не встречали, но мне доводилось видеть хаоситов с телевизором вместо головы. Или на тракторных гусеницах. Или наполовину жидких хаоситов, которые переносили сами себя в аквариуме.
Хаос — это Хаос.
Стараться разобраться в нём — всё равно что воду решетом вычерпывать.
Он может быть любым. У его порождений могут быть репродуктивные органы, — то ещё зрелище, — а могут и не быть. Им ведь, по сути, ни к чему. Некоторые твари с тем же успехом прекрасно размножаются делением, почкованием, черенкованием и спорами. Некоторые не размножаются вообще. Некоторые оставляют потомство по принципу матрёшки — взрываются к чёртовой матери, оставляя после себя кучу более мелких и совершенно непохожих на себя хаоситов, ведь это… это же Хаос!
Это эклектика Вселенских масштабов! Неумелое повторение разумной жизни! Уверен, что если брать физиологию, то подавляющая часть этих тварей вообще живёт вопреки логике.
И что же тогда в этом безумном многообразии мешает тому же борову отложить кладку яиц? Да ничего не мешает.
— Слушай, Лиз, давай просто избавимся от них и всё.
— Кость, ну скажи ему!
— Э-э-э, — протянул Ходоров, опасливо глядя на меня. — Яр, послушай. Давай оставим, а? Ну что из них может такого страшного вылупиться?
— Хаосит, — я озвучил свои мысли предельно кратко.
— Ну допустим, — сказал Костя. — Но ведь это будет очень маленький хаосит, которого мы прихлопнем при первом же проявлении агрессии.
— А если он вылупится, когда мы будем спать? В лучшем случае сбежит, в худшем перегрызёт нам глотки.
— Э-э-э, — Ходоров задумался, а потом обернулся к Шизе. — Я сделал всё что мог. Извини, Лиз, но дальше давай сама. И честно говоря, я тоже за то, чтобы от них избавиться.
— Ну вы чего⁉ — Лиза грудью загородила от нас яйца. — Вы все сговорились что ли⁉
— Сонь? — спросил я.
— М-м-м?
— Ты как?
— Да разбейте вы их нахрен, — старшую из моих сестёр сейчас больше интересовал испорченный маникюр, нежели какие-то яйца. — Делов-то.