— И что тепе…
— И то теперь, Лиз! Нехер тут храбриться перед нами, в квартире и в безопасности! Правда в том, что нас угандошат сразу же, при первой попытке приблизиться! А мать тем временем дала нам инструкцию о том, как прокачаться! Если вы хотите дальше эмоционировать и заострять внимание на «заберите меня отсюда» — вперёд, пожалуйста, только мне не мешайте! Но лучше бы сейчас отставить все эти сопли и нюни, и вместе подумать над тем, что могут значить все её сло…
— Привет, — за собственным криком я не услышал, как в квартиру зашёл батя.
Когда мы выбрались из рифта, его дома не было. А ещё почему-то очень сильно воняло гарью, и кухня была вылизана, как у кота яйца. Вполне возможно, что у бати на почве трезвости врубился режим золушки; с ним такое периодически случалось.
— Как дела? — спросил мой родитель. — Что-то случилось?
— М-м-м…
Я задумался.
А стоит ли вываливать всё это на отца? И почти сразу же решил, что не стоит. Рано пока. Его это, конечно, касается чуть ли не в первую очередь, но пока у нас нет никакой конкретики — пусть лучше поспит спокойно.
— Да нет, бать, — ответил я. — Всё нормально.
— Сонь? — нахмурился батя. — А ты чего плачешь?
— Да-а-а, — сестра махнула рукой и утёрла рукавом нос. — С кольцом этим сраным ничего не получается.
— Ну ты не переживай, получится ещё, — успокоил её родитель, а затем внимательно оглядел каждого из нас. — Вы все какие-то странные. Точно ничего не случилось?
— Точно, бать, — сказал я. — У тебя что нового?
— Ничего, — коротко ответил мой родитель, а затем молча ушёл на кухню и начал там чем-то очень активно шебуршать.
В комнате воцарилась тишина. Отчасти напряжённая, отчасти виноватая, отчасти по-прежнему говнистая, — это я про сопящую Шизу. Не представляю даже, как сейчас неловко бедняге Ходорову наблюдать изнутри за нашими семейными дрязгами.
Ну да ладно…
Поймав наконец-таки благословенную тишину, я ещё раз перечитал «пророчество» матери. «Рома знает». Так… И что же он знает? Про Архитекторов явно не к нему, падение какого-то старейшины тоже, а вот «посмотри на свадьбу»…
Это уже ближе.
Так-так-так.
— Бать! — крикнул я.
Родитель в этот момент уже вернулся из кухни в прихожую и натягивал ботинки. Из кармана его ветровки торчала пачка перловки, а в глазах почему-то был испуг. Что-то мутит… Что-то он явно мутит, зараза такая.
— Что, Ярик? — спросил он и шумно так сглотнул комок в горле.
— Да мы хотели у тебя спросить, — издалека начал я. — Раз уж ты поведал нам про маму, да и я кое в чём признался, у нас же теперь друг от друга секретов нет, верно?
— В-в-в-верно, — глазки у Романа Романовича виновато забегали.
— Ну а раз так, быть может, у тебя осталось свадебное видео?
— Фу-у-ух, — батя почему-то выдохнул и заулыбался. — Осталось.
— Покажешь?
— А почему бы и нет?
Родитель отложил обувь и шурша перловкой прошёл в комнату. Упал на колени, залез под свою кровать, вытащил здоровенную коробку и сдул с неё пыль. Затем открыл её и достал сперва старинный VHS-проигрыватель, а затем небольшую стопку кассет. Ну а если быть точнее, то три маленькие кассетёнки и одну большую, специальную, в которую вставлялись маленькие.
— Так, — сказал он, нахмурился и начал перебирать в руках маленькие. — Вот эту не смотрите. Вот эту тем более не смотрите. А вот э-э-эта, — батя вручил мне кассету. — Вот эта со свадьбой. Приятного просмотра, детишки, ну а я пойду пожалуй…
— Бать, — я строго заглянул родителю в глаза. — Ты что-то задумал?
— Я⁉
Бедная овечка, ядрёна мать. Чуть в обморок от обиды не завалился.
— Ты-ты, — кивнул я. — Я тебя насквозь вижу, ты же знаешь.
Батя замолчал. Помрачнел. Затем снова обвёл взглядом всех собравшихся и остановился, — внезапно! — на Шизе.
— Лизонька! — Роман Романович как был стоя на коленях, так и пополз в сторону своей младшей дочери. — Прости меня, Лизонька, дурака грешного! Прости, если можешь!
— Э-э-э, — Шиза потерялась. — Пап, ты чего?
— Я случайно разбил твои яйца! — сообщил батя, а затем театрально схватил себя за волосы и попытался вырвать клок. — Расколошматил прямо в чепуху! Но я правда клянусь тебе чем хочешь, что я СЛУ-ЧАЙ-НО! Прости меня, Лизонька! За всё прости!
— Э-э-э, — сестра стрельнула глазами в мою сторону.