Они вводят местных жителей в курс дела, официально открывают своё посольство сиречь храм и берут под защиту от других разумных.
Само собой, не принудительно.
Если вдруг два мира решат померяться письками и повоевать — не вопрос, пожалуйста, лишь бы это было обоюдное желание. Но если один мир агрессирует на другой, и при этом на вооружении агрессора многомиллионная армия с оружием массового поражения, а оппонент при этом узнаёт время по солнцу и перманентно страдает дизентерией из-за речной воды, то…
Тут уж извините.
Толпа бессмертных дядек впрягается за слабую сторону до тех пор, пока конфликт не заглохнет.
Почему так?
Рассуждений великое множество. Мне больше всего нравятся две версии. Первая — про Высшую Справедливость. Дескать, так и так, создатели очень ревностно относятся к своим созданиям и заботятся о том, чтобы каждый вид имел право на жизнь в пределах своего исконного ареала обитания.
Вторая — про Высший Эгоизм. Если предположить, что Создатели чем-то похожи на Ткачей и тоже любят интересные шоу, то механизм Нейтралов выглядит очень даже логично. Если вдруг на секундочку представить, что где-то есть очень-очень сильный и очень-очень амбициозный правитель, который вдруг решить покорить ВСЮ Вселенную, и у него это вдруг начнёт получаться, то рано или поздно он пройдёт точку невозврата. После этой точки его мощь начнёт расти в геометрической прогрессии, пока не достигнет отметки «имба».
Такой вот товарищ будет завоёвывать миры по щелчку пальцев. Вырезать или обращать в рабство целые расы, идти вперёд и дальше. И дальше, и дальше, и дальше.
И нигде он в таком случае не найдёт серьёзного сопротивления. И захватит-таки всех и вся. А потом, глядишь, ещё и Хаос победит.
И что же тогда случится? Любимая игрушка Создателей станет неинтересной. Можно смело сносить и начинать заново.
— Я правильно понимаю, — я решил ещё разок уточнить на всякий случай. — Когда открылись врата в соседние миры, к вам никто не явился?
— Нет, — Рагнар продолжил хмуриться. — Никто.
— Интересно…
Неужели такое возможно, чтобы Нейтралы проглядели целый мир? Не знаю точно, как они мониторят это дело, но явно не вручную сидят, входящие заявки обрабатывают. Явно есть у них какой-то магический механизм, который подсказывает, где, когда и что произошло.
Повторюсь, как и что у них там работает — не знаю.
У них вообще секретов хренова гора. И разглашение этих секретов невозможно чисто физически. При первой же попытке что-то разболтать Нейтрала сразу же изгоняют… через остановку сердца.
Всё-таки Создатели — такие Создатели.
— Очень интересно, — повторил я. — Есть над чем подумать. Послушайте, Рагнар, а что за история с драконами?
— Ваши драконы спасли нас, — просто и незатейливо ответил верховный лагерт.
Он ответил, а у меня в голове тут же эхом прокатились слова отца: «А хрен его знает, летают куда-то».
— А у вас ещё есть эти… розовые палочки? — Рагнар с сожалением посмотрел на пустые упаковки из-под сосисок.
— Завтра принесу вам розовых палочек на всё племя, — пообещал я. — А сейчас расскажите, пожалуйста, про драконов. Как они вас спасли?
— Несколько дней назад дело было, — сказал лагерт. — Пришлые явились ночью, когда всё племя спало. Взяли нашу деревню в кольцо и готовились к атаке, а тут вдруг с небес явился он, — Рагнар кивнул в сторону Антракса. — И выжег их к чёртовой матери.
Интересное совпадение… Антраксу ведь что тех выжигать, что этих. Но вот эта его страсть к поеданию разумных мне уже что-то как-то не нравится.
— После того дня мы и ушли в лес, потому что негде от пришлых прятаться стало. Совсем одолели, сволочи, — и вновь на лице седовласого негра появилась беда-печаль.
А я, по правде говоря, обрадовался.
Меня только что пронесло мимо пророчеств, предсказаний и фанатичных культистких верований. История с драконами не то, что оборвалась. Она даже не начиналась! Всё оказалось просто и понятно — Антракс спас лагертов и лагерты за это благодарны Антраксу.
Что будет дальше — то дальше и будет.
Загадывать не хочу.
Пока что решил только одно. Пускай мои амбиции нацелены на более низменные вещи, но в целом я готов взять на себя роль Нейтрала по отношению к одному конкретному чернокожему народцу. Когда драконы подрастут, — а они подрастут, если за исходник мы берём ту огромную крылатую мразь из Каринского рифта, — мы сможем надавать люлей иномирным захватчикам. Вообще легко.
Зачем?
Ну…
Во-первых, потому что сможем. Во-вторых, любовь и почитание лагертов, — почему бы и нет? Выстроим отношения с фракцией, если говорить задротским языком. Ну и в-третьих, если Создатели обратят внимание на то, что мы выполняем работу вместо их работничков, то будет нам счастье. Не знаю какое именно, но обязательно будет.
Однако кое-что меня до сих пор волнует. И от этого «кое-чего» зависит наше дальнейшее сотрудничество.
— Рагнар…
— Вождь Рагнар, — поправил меня лагерт. Видать, обожрался моих сосисок и совсем осмелел на этой почве.
— Вождь Рагнар, — согласился я, пусть так. — Насчёт того человека, которого вы поймали в лесу. Того самого, которого мы пришли выручать.
— Угу, — кивнул лагерт.
— Вы хотели его съесть?
Вождь вылупил на меня глаза и аж скривился от отвращения. Реакция мне понравилась, но как-то она уж больно расходилась с тем, что я видел в лесу.
— Нет! — воскликнул Рагнар. — Ты за кого нас принимаешь⁉
— У пленника во рту было яблоко.
Рагнар тряхнул головой, будто пёс.
— Чего⁉ — спросил он. — Какое ещё яблоко? Мы засунули ему в рот камень, чтобы перестал орать.
Гладко стелешь, товарищ каннибал.
— Шишкин! — крикнул я, перейдя на русский. — Ты к Кольцову заходил⁉
— Заходил! — ответил тот.
К слову, художников нисколечко не удивило то, что в лесах Шатуры обитают негры. А может быть и удивило, но вопросов мне пока что никто не задавал. Пора бы, наверное, ввести ребят в курс дела, а то чего они? Пусть приобщаются.
Сделаю из них людей.
Тюрьма не исправила, воля не исправила, значит я исправлю. Вот только пока никак не могу взять в голову, что за роль им отвести. Боёвка явно не для них, раз уж мы с Костей смогли размотать их ещё на первом уровне развития.
Умом ребята тоже не блещут.
Для рядовых безликих миньонов слишком уж они колоритные, да и бэкграунд у нас внушительный. Жалко сливать.
Хм-м…
О!
Кажется, придумал!
Со временем, когда инфраструктура семьи Апраксиных разрастётся вверх и вширь, у меня просто обязана появиться своя маленькая частная темница. Вот там-то я их и задействую. Кого в надзиратели, а кого и в липовые заключённые.
Добрый и злой сокамерник, ага.
Шишкин может прикинуться своим парнем, с которым можно поделиться, ну а Левитан явно был рождён для психологического прессинга; например, заставлять людей спать под нарами или есть с пола.
Пригодятся, короче говоря. Но сейчас не о них.
— У Кольцова во рту было яблоко⁉
— Нет, босс! — ответил художник. — Ему кто-то в хлебало каменюку замшелую затолкал! Еле-еле вытащили! Эмаль кое-где ободрали и одну коронку вырвали!
Ну… ладно. Но это ещё ничего не доказывает, и потому я вновь обратился к вождю:
— А что за человек стоял рядом с пленником и точил ножи?
— Палач, — честно сознался Рагнар. — Мы же его казнить собирались. Думали, что он из пришлых.
— А песня про скальп?
— Какая песня? — и вновь вождь либо очень хорошо отыгрывал невинность, либо же и впрямь не понимал о чём речь.
— Когда мы пришли спасать нашего пленника, вы пели песню. Что-то про скальп и…
— Когда меня не станет? — уточнил Рагнар и продолжил: — Я буду петь голосами…
— … моих дете-е-ей, — подхватили спутники вождя.
— Понял-понял, можете не продолжать.
Вот ведь чёрт!
И со зрением проблема, и со слухом. А мне ведь ещё восемнадцати нет! Хотя нет-нет-нет, это всё из-за усталости.