Никогда не бывала у старейшин.
Дом поразил своей роскошью, в отличие от основного населения, что жило очень просто, внутри помещение состояло из анфилады огромных залов, везде стояла дорогая мебель, на стенах на полу шелковые ковры. В зале, где было застолье, расставлены небольшие мягкие диванчики и такие же кресла, против каждого — резные столики из настоящего дерева, окна завешаны портьерами из тонкой ткани, а пол застелен коврами с мягким ворсом.
Гости и старейшины расселись по диванчикам и креслам, многочисленная обслуга начала разносить блюда с непонятными для нас кушаньями, Маги действительно ели какую-то другую пищу.
Мы замерли изваяниями вдоль стен.
Прямо передо мной, сидел один из Магов. Он молод, навскидку лет тридцати, тридцати двух, красивые темные чуть вьющиеся волосы. Я вижу его широкие плечи, под тонкой рубашкой перекатываются мощные мышцы, видимо тренировкам он уделяет много времени, высокий, даже рослые легионеры высотой чуть повыше его плеча. Когда мужчина поворачивается, я вижу его красивый профиль, дугу бровей, мощный подбородок, жесткую линию губ, он красив, необычно для нас красив. Не слышу, о чем они беседуют с одним из старейшин, просто любуюсь его профилем. Никогда не один мужчина не вызывал у меня столь противоречивые чувства, умом понимаю, что мы из разных миров, я для него просто обслуга, охрана, но, видимо, сердцу не прикажешь.
Стою и смотрю на красивого Мага, и точно знаю, что через час он встанет, и мы отвезем его к порталу, он уйдет в свой мир, и я больше его никогда не увижу. Всю жизнь сдерживаю эмоции, но тут не могу, они захлестывают меня волной цунами, разбивают мне сердце.
Не знаю, как выдержала до конца…
Я видела, как ловко он сбежал по трапу яхты, в его походке и движениях была грация кошки, фигура бога. И запах, его тело излучало неимоверно вкусный запах, шлейф этого запаха щекотал мои ноздри. Стараюсь запомнить каждую черточку его лица, и этот умопомрачительный запах.
Он сделал шаг в кипящую белую энергию портала, и все, больше его в нашем мире нет…
Я плохо помню обратный путь, плохо помню как мы прибыли к своим казармам, поблагодарив команду за слаженные действия, ушла к себе.
Все. Занавес. Почти без сил упала на койку. Думала, не усну, но переживания этого долгого дня дали о себе знать, уснула почти мгновенно.
Глава 6
И снова я в Москве. Мои воспоминания такие яркие. Я на своей работе. Снова иду длинными коридорами нашего спортивного центра. Залы, где идут тренировки, от коридора отделены огромными окнами, так что, пробегая мимо, вижу, как занимаются спортсмены. Неожиданно в нашу команду взяли мою давнюю соперницу Светку Векшину, за тот инцидент Светку на короткое время отстранили от соревнований, но прошло время, и она вернулась. В команду ее пригласили как перспективную спортсменку. И вот теперь я иду по коридору и вижу, как Светка ловко отрабатывает удары и выпады. Она набирается опыта, и теперь может легко стать соперницей какой-нибудь титулованной спортсменке. Она, но не я! Обида и злость терзали мое сердце, еще больше погружая душу в депрессию.
Я просыпаюсь в холодном поту, сон настолько реалистичен, что даже ощупываю свою ногу, но нет, шрамы на ней не появились, и колено сгибается без проблем. Я не худенькая больная девочка, у меня все хорошо.
Но все ж в душе бушует ураган, просто кожей чувствую ту ненависть, что исходит от меня, горечь и обиду, ведь у нее все хорошо, она просто переступила через меня, обрекла на инвалидность! Проклинаю про себя девочку Свету. Умом понимаю, что ничего изменить нельзя, но не могу отделаться от горечи и обид…
Проходит почти час, и я засыпаю…
И снова тот же сон, коридоры спортивного центра, Светка на тренировке, горечь во рту. А Светка первое время делала вид, что не замечает меня, так делают все девушки в команде. Меня словно для них нет, со мной никто не секретничает, не посвящает в свои женские дела, я для них не существую. За глаза меня называли «колченогой», знаю, злюсь, обижаюсь, но ничего не могу изменить. Однажды Светка попыталась извиниться, но мне от этого легче не стало. Простить, нет, не простила. Не смогла. Ненависть выжигала душу. И через некоторое время поняла, что так жить невозможно. Еще в детдоме, когда меня незаслуженно ругали и наказывали, выработала привычку, отключать свои мысли, абстрагироваться от происходящего, и двигаться дальше подобно роботу, без чувств, словно это было не со мной, это помогала пережить тяжелые психологические моменты. Выработанная годами привычка выручила и в этот раз. Так и живу, как робот. Работа — дом, дом — работа, отключая все чувства, двигаясь по привычке, по заведенным правилам.