У евреев в Германии меха были конфискованы безо всяких компенсаций. Шкафы проверяли на предмет пальто, шуб, плащей, варежек, перчаток и шляп. Даже меховые воротники надо было оторвать и сдать. За неподчинение предстояло отвечать перед полицией{59}. И речь шла не о богачах, вынужденных отказаться от драгоценных мехов, которые надевались только для отражения собственного статуса. Мех в том или ином виде носили представители всех социальных классов, зимой без этого было никак, от скромных заячьих шкурок до элегантных норок.
Собранные со всей страны горы зимней одежды и наборов для солдат называли «рождественским подарком» от немцев на Восточном фронте. Граждане получили сотни тысяч предметов. Вермахтовцы, несомненно, были рады хорошенько согреться. А то, что евреи дрожали на морозе, – кому какое дело?
«Евреям сказали сдать меха, украшения, спортинвентарь – все, что имеет хоть какую-то ценность. Глинкова гвардия забирала все, что им нравилось», – Катька Фельдбауэр{60}.
Одного «шопинга за границей» даже вместе с конфискацией мехов не хватило на гитлеровскую войну и одежду-кормежку немцев. Подвластные немцам территории было необходимо освободить от евреев. Entjudung[10] должна была совершиться посредством лишения собственности, депортаций и, в конце концов, массового убийства. Лишение собственности было важным элементом того, что впоследствии будет известно как Холокост.
В ноябре 1938 года эсэсовский журнал «Дас Шварце кор» опубликовал статью, где утверждалось, что евреи – «паразиты, не способные на работу вообще»{61}. Конечно, это была пропаганда. Однако полное расхищение еврейского имущества и бизнеса отчасти приближало реальность к этим обвинениям, поэтому насилие казалось оправданным. В общем, евреев надо было довести до состояния отчаяния и нищеты. Так проще контролировать. Не просто так другие богатели, пока евреи беднели.
На оккупированных нацистами территориях евреи превратились в легкую добычу для разнообразных краж и запугиваний. Давали взятки, чтобы уберечь себя от насилия и угроз, чтобы получить визу, чтобы не попасть в список на депортацию в рабочие лагеря и гетто. Германия показала пример, как должно проходить обогащение. Другие государства были только рады ему последовать, в том числе Словакия. Все, от простых солдат Глинковой гвардии[11] до самых высокопоставленных должностных лиц, все без исключения хотели поживиться.
Гуня Шторх, теперь фрау Фолькман, на себе почувствовала давление репрессий в 1938 году. Тогда декрет об исключении евреев из экономической жизни стал законом. Согласно ему, к 1 января 1939 года все евреи должны закрыть свои магазины и бизнес вообще. За этим последовало шесть лет отстранений и лишений прав.
Кульминацией этого процесса для Гуни стало лишение ценного имущества, и даже лишение одежды – по прибытии в Освенцим всех раздевали. У всех девушек, с которыми она познакомилась в модной студии – Марты, Брахи, Ирены и многих других, – были похожие истории о потере имущества. Им всем предстояло узнать, как можно жить, довольствуясь самым минимумом, необходимым для продолжения существования. Был запущен долгий и унизительный процесс, начавшийся с наглого хищения собственности, продвигаемого государством.
Согласно декрету 1938 года, еврейское имущество считалось Volksvermögen[12]. «Немецкий» использовался как синоним «арийского». Это относилось не только к ценным вещам типа украшений, предметов искусства, домов, машин и земель. Сюда также входили велосипеды, радио, мебель, одежда и швейные машинки.
Под руководством Германа Геринга в Германии было проведено огромное количество мероприятий по использованию еврейских денег для увеличения нацистского бюджета{62}. В 1930-х годах проводилась очевидная стратегия лишения имущества. Это была «ариизация» – насильственное изгнание евреев из бизнеса ради выгоды так называемых арийцев, не-евреев. Главной целью ариизации было не просто создание трудностей и страданий. В награду преступники получали непосредственно владение еврейским бизнесом и устранение конкурентов.
Согласно новым законам, «ариизатор» – арийский менеджер – мог присвоить бизнес, как правило, совершенно бесплатно, либо за небольшую сумму; не говоря уже о взятках, которые брали лица, заведующие бюрократией процесса ариизации. Тактика скрывалась за корпоративным языком: владение бизнесом можно было передать доверенному лицу. Это мог быть любой человек не еврейского происхождения, желающий начать новое предприятие, не потратив при этом кучу денег. Или человек, которого хотел наградить кабинет попечителей.
60
Катька Грюнштейн, урожд. Фельдбауэр, родилась 3 марта 1922 года в западной Словакии.
62
Банковские счета евреев были заморожены. Активы евреев перевели в государственные облигации, извлечь которые было невозможно. Потенциальные эмигранты-евреи должны были заплатить пошлину за возможность сбежать из страны, оставляя в ней почти все богатства. С евреев стали требовать выплаты и даже репарации за разрушения Хрустальной ночи. Сотрудников-евреев стали увольнять из нееврейских компаний. Иногда этот процесс называли эвфемизмом «перетасовка компании» (нем.