- Ну, тогда… тогда почему же он до сих пор ни с кем не встречается? – Маняша постаралась скрыть то, что слова Марго почему-то задели ее самолюбие. Она-то как раз полагала, что с женихом вопрос решен, и он действительно лишь дожидается, когда ему приведут невесту в ее лице. А тут, оказывается, нужно выдержать бешеный конкурс. Теперь ей стал понятен смысл многочисленных сегодняшних покупок. Ей не предлагают выйти замуж, ей предлагают вступить в борьбу за выгодного жениха. Вот уж кому рассказать! Ее-то с детства учили, что это мужчина должен бороться за благосклонность девушки.
- Увы, в жизни все наоборот, - словно прочитав ее мысли, усмехнулась Марго, - Если ты будешь сидеть у окна и ждать, когда кто-нибудь из мужчин примется тебя добиваться, то дождешься серенад от шофера-дальнобойщика. А оно тебе нужно? Особенно учитывая, что шоферы не поют на трезвую голову.
- Но… - растерялась Маняша.
- Никаких но! – отрезала Марго, - Тебе придется уяснить, что жизнь – это жестокая борьба за выживание. В том числе и за семейное счастье. На самом деле достойных женщин куда больше, чем достойных мужчин. Так уж почему-то сложилась. Мысль не моя. Я прочла ее в одном из журналов Космо, а Космо я безоговорочно доверяю. Туда статьи не дураки пишут. Так вот, сейчас такое время, что даже встретить порядочного мужчину весьма тяжело, не говоря уж о том, чтобы женить его на себе. Но тебе повезло, потому что я знаю одного такого.
- Но разве мне под силу бороться за него с другими претендентками, - на сей раз усмехнулась Маняша.
- Не бойся конкуренции, - успокоила Марго провинциалку, - Другие девушки, которые пытаются обоять нашего Тимочку, не читают Космополитен.
- Почему вы так думаете? – удивилась Маняша.
- Ну, иначе, какая-нибудь из них уже воспользовалась бы советами, которые там написаны черным по белому, и непременно выскочила бы за него замуж.
- Но я тоже не читаю, - пожала плечами девушка.
- Зато я читаю, - заверила ее блондинка, - И читаю очень внимательно.
- Не конспектируете?
Марго дотронулась указательным пальцем до головы:
- Вот тут у меня все конспекты. Все, которые тебе необходимы. Можешь не сомневаться.
***
- Ох, подведешь ты меня под монастырь! – проворчал Кутепов, открывая перед Бочкиным дверь дома Бурхасона, - Или под трибунал.
- Да ладно тебе, - отмахнулся детектив, - Я только в кабинете покопаюсь. Может, и я тебе чем-нибудь сгожусь, - Он шагнул на персидский ковер, который начинался прямо у порога, - Я расследую пропажу портрета моей клиентки. Поскольку портрет был написан Пабло Бурхасоном буквально перед его смертью, то может статься наши следствия и пересекаются. Ведь еще не ясно, куда делся этот портрет. То ли сам Бурхасон успел его сбыть с рук, то ли его убийца присвоил. И потом, я даю тебе хорошую тему для разработки. Так что вместо сто перового рассказа, что следствие никуда не продвинулось, ты можешь выдать начальству версию о портрете Марго и что этот портрет может или мог находиться в руках убийцы. И заметь, в этой линии нет даже упоминания об Ильине, что уже прогресс.
- Ты с ума сошел! Ведь эта версия – бред твоей блондинки.
- Пусть так! Но мне нужно найти этот треклятый портрет. Или хотя бы получить доказательства, что он преспокойно достиг галереи в Конго, где долгие годы будет радовать чернолицых любителей современной живописи. А тебе нужно любыми способами тянуть время и избегать очередной нахлабучки. Так что перестань ломаться и веди меня в кабинет.
- Ну, не знаю… - Кутепов нерешительно шагнул в сторону большой лестницы, ведущей на второй этаж, - Понятно же как божий день, художника пришибли по указке Ильина. И в доме никаких вещественных доказательств любовной связи Бурхасона и жены Ильина не нашли. Это говорит о том, что их подчистую изъяли. По идее, можно уже и дело закрывать за бездоказательностью вины подозреваемого.
- Вот в этом ты не прав. Нельзя так упираться в одну версию. К тому же, от тебя не ускользнул тот факт, что в ту же ночь был убит некий целитель Свирский. Который, кстати, ехал от соседей Бурхасона. И убит этот Свирский был, похоже, из того же оружия, что и твой художник. Их обоих застрелили из ТТ.
- Что-то ты меня пугаешь своей осведомленностью, - проворчал следователь.
- Просто я уже был в этом поселке вчера. Беседовал с охраной. Потом навел справки… А тебя, кстати, не смущает, что явно связанные между собой убийства поручили вести разным следственным группам?
- Бурхасон звезда, а Свирский так себе… За его смерть прокурор перед общественностью отчитываться не собирается, - резонно заметил Кутепов и открыл дубовую дверь кабинета, - Входи, пока я не передумал.
- В случае Свирского тоже, похоже, висяк. Тамошние следоки репы чешут, кому понадобилось столь чисто убирать никому не мешавшего целителя, который, как говорят, воду одним взглядом заряжал.
- Может, не так зарядил кому-нибудь… - философски предположил Кутепов.
Бочкин зашел в кабинет и огляделся. Ничего умопомрачительного – обыкновенный рабочий кабинет, выполненный в лучших традициях богатых домов. Тяжелый дубовый стол, стеллаж с книгами, черный кожаный диван, кресло с высокой викторианской спинкой, еще живой, но готовый отдать концы от засухи фикус, журнальный столик с разбросанными по нему приглашениями на всевозможные вечеринки, на которых Бурхасон уже не появится и антикварный торшер.
- Вы хоть цветы тут поливайте, - пожалел фикус Петр.
- Может еще пыль прикажешь вытирать, - усмехнулся Кутепов, но, тем не менее, пошел по коридору в направлении ванной, - А про Свирского я тебе так скажу, - услыхал Бочкин, - Я специально в это дело не лезу. Думаю, что целитель привез в поселок убийцу, он же его и увез. Ведь преступнику было не с руки являться перед очами охраны. Ну, а когда Свирский как средство передвижения стал не нужен, его и убрали. А вот кто это сделал, пускай мои коллеги головы поломают. Я ведь не дурак искать лишние доказательства вины Ильина. Если они найдут, им же и хуже.
Петр подошел к столу.
- Перчатки надень, - донеслось из коридора, - Хотя, какая хрен разница… Эксперты уже все выскоблили.
Частный детектив пожал плечами и оглядел зеленое сукно столешницы, на которой одиноко стоял бронзовый бюст Наполеона.
- Интересно, - пробормотал он и открыл средний ящик.
- Чего ты тут интересного нашел, - равнодушно вопросил появившийся со стаканом в руке Кутепов.
- Пока ничего. Я говорю, интересно, неужели Бурхасон не понимал, что связываться с женой Ильина опасно? Ведь по всем статьям, он был карьеристом и этим, как его… - он задумался, подбирая нужное слово.
- Конъюнктурщиком, - пришел ему на помощь следователь.
- Точно. А такие люди, как правило, очень осторожны.
- Любовь такая штука, знаешь ли… - резонно заметил Кутепов.
- Я о том и говорю, осторожный человек вряд ли позволит себе влюбиться в жену Ильина. Да еще взаимно.
- И на старуху бывает проруха.
- Чой-то сумнительно.
Петр покопался в ящике, где кроме вороха карандашных набросков ничего не нашел. Он разложил листы на столе.
- Похоже, что Бурхасон в своем кабинете фигней страдал, - заметил он, разглядывая наброски чужих физиономий, выполненных явно в карикатурном стиле, - Я бы сказал, отрывался.
- В каком смысле? – Кутепов подошел к столу и тоже склонился над рисунками.
- Вот этот господин с огромной бородавкой на носу известный банкир и меценат Сотников. Помнишь? – усмехнулся Петр, - Этот жирный ублюдок, с недавнего времени обожаемый мною промышленник Фуксов. Дама с губищами во все лицо… это не знаю кто, а вот прищуренный товарищч с бутылкой. Это же Свирский. Ну, тот самый убиенный целитель. Чего-то покойный его не взлюбил, смотри внизу написано «Гад» и «Тварь».
- Н-да… - почесал затылок Кутепов, - И изобразил он его соответственно заметкам. Бурхасон явно не в том жанре трудился. Рисовал бы шаржи – имел бы славу Кукрениксов.
- Ага, и сшибал бы на Арбате по сто рублей за час. Нет, богатые люди до боли самолюбивы. Им шаржи не нужны. Даже дружеские. Им подавай портрет маслом, и чтобы во всю стену. Говорят, некий думский деятель заказал Бурхасону свой портрет в героической тунике Георгия Победоносца, на коне, разящим копьем змея. И не ради прикола, а на полном серьезе.