Выбрать главу

- О чем ты? – вяло вопросил Кутепов и зевнул, дабы не оставить сомнений, что тема финансовых дел убиенного его никаким боком не волнует.

- Ну, как же! – возмутился таким равнодушием Бочкин, - Во-первых, Бурхасон прилежно хранил все свои долговые расписки. Деньги он занимал отнюдь не в банках, а у частных лиц. Видимо, те давали ему беспроцентные кредиты. Во-вторых, расходы художника явно перекрывали доходы. Иными словами он едва сводил концы с концами, чтобы жить на широкую ногу, как это принято в обществе, в котором он вращался. Поэтому ему приходилось ежемесячно занимать крупную сумму денег. Вот тут все записано.

- И как это относится к его убийству? Думаешь, Бурхасона кокнул какой-нибудь заждавшийся выплат кредитор? – не без ехидства поинтересовался следователь.

- Зачем кредитору убивать должника, - пожал плечами Петр, - Это все равно, что закопать свои собственные деньги на два метра под землю.

- Ну, тогда на фига мне вся эта ерунда с долгами и кредиторами?

- Не знаю… - задумчиво пробормотал Бочкин, - просто информация к размышлению.

- Штирлиц пускай размышляет. А мне домой пора, - Кутепов показательно поднялся с кресла, в котором сидел все это время, - Давай собирайся. Нет уже сил тут торчать.

- Ты просто образец трудового рвения, - ухмыльнулся частный детектив.

- Если бы мне за мое рвение платили так же как тебе, я бы тут все языком вылизал, - невозмутимо парировал Кутепов, - А так скажи спасибо, что высидел с тобой до темноты.

- Спасибо, - вежливо поблагодарил Петр и тоже поднялся из-за стола художника, - только не складывается у меня в голове…

- Да чего тут складывать! – следователь пошел к двери кабинета, - Все, что ты нарыл, лишь подтверждает мою версию. Бурхасон залез в долги, которые не мог выплатить. Причем одолжил он из карманов весьма уважаемых людей, которых не принято кидать. Кроме того, половина из них либо были его клиентами, либо собирались ими стать. Сам понимаешь, на дурачка не сыграешь. Он крутился в богатой среде, где все друг о друге знают, и пускал пыль в глаза, чтобы быть своим. А когда понял, что заигрался, начал искать выход. И нашел – жена Ильина с ее акциями – прекрасный вариант. Ну, а тут муж. Он видит, что у Бурхасона с его женой все серьезно, испугался мужик. Вот он и пришил художника от греха подальше. Понять по-человечески его можно. Кому охота акции терять. Вот и весь сказ. А если я не прав, можешь закидать меня камнями. Только завтра. Потому что сегодня мне домой пора.

- Ну, и зануда ты, - Петр поплелся следом из кабинета, то и дело оглядываясь на стол, на котором одиноко стоял бюстик Наполеона, - Уперся в одну версию, и талдычишь ее как «Отче наш».

- Потому что она единственно верная, - закончил спор Кутепов и вышел в коридор.

***

Андрей Россомахин мучительно соображал, как бы повернуть разговор в нужное ему русло. Однако, пообщавшись с Марго, он уже успел понять, что сделать это будет весьма затруднительно. Марго говорила только о том, о чем хотела говорить в данную минуту. И заставить ее обсуждать тему, интересную ее собеседнику практически невозможно. Когда он планировал этот разговор, ему почему-то казалось, что достаточно спросить дамочку в довольно резком тоне, напоминающим о распространенной в криминальной среде фразе «Кошелек или жизнь» и она выложит все, что знает. Может быть, с другими такое и сработало бы, но только не с Марго. Она бы начала спрашивать «какой кошелек», из «какой кожи» и «что он имеет в виду, говоря о жизни: предлагает ли он ей жизнь совместную, и если да, то где…» и так далее, пока несчастному вопросившему не захочется повеситься на ближайшем суку. Поэтому они уже полчаса пили вино, сидя на мягком диване в укромном уголке клуба, а он все никак не мог задать единственно интересующий его вопрос. Хотя если быть откровенным, то вопрос он этот уже задал, и ни раз. Но она, как будто его не слышала.

- О чем тут можно говорить! – возмущенно тараторила она, не замечая кислую физиономию слушателя, - Человечество изначально ничего не понимало в живописи! И до сих пор так ничего и не поняло! Я бы сказала, что живопись, это наша большая ошибка. Нельзя давать в руки человеку то, чем он может рисовать. Иначе проблем не оберешься. Я вот недавно вернулась из Перу. Теперь я понимаю, почему инопланетяне больше не прилетают на Землю. Вы видели то убожество, которое древние с позволения сказать художники изобразили для пришельцев?!

Россомахин помотал головой, пытаясь разогнать по вискам сконцентрировавшуюся у переносицы мигрень. Была б его воля, он схватил бы что-нибудь потяжелее и врезал бы блондинке промеж глаз. Просто для того, чтобы заставить ее на секунду замолчать. Но ничего тяжелее бокала под рукой не нашлось, приходилось делать вид, что он весь во внимании.

- Пришельцев? – проскрипел он, - Что вы имеете в виду?

- Как?! – изумилась она, - Вы не были в Перу?

- Как-то не довелось…

- Если вы интересуетесь живописью, вам непременно стоит там побывать. Вы все поймете, когда увидите эти рисунки своими глазами. Огромные безобразные изображения зверей и птиц, которые видны только с вертолета. Я над ними пролетала. Теперь я не удивляюсь, что летающие тарелки на Земле видят только шизофреники из окон своих палат. А ведь, как говорят ученые, космос перенаселен всякими пришельцами. Думаете, почему они к нам не летят? Да потому что они понимают, им нечего делать с человечеством, которые рисуют такие похабные картинки. Это же кич чистой воды! Но и их счастье, что не летят. Прилетели бы, увидали плоды творчества современных художников! Нет, живопись у нас хромает.

- Ну, почему вы так категоричны. Есть же великие мастера: Рафаэль, Репин, Моне… да мало ли…

- Не знаю… - Марго покачала головой, - Я с ними не знакома. Может быть это вполне приличные люди, и рисуют что-нибудь приятное. Но то, что я видела…

- Да чего далеко ходить. Взять хотя бы художника Пабло Бурхасона, - Россомахин неожиданно нащупал нить, которая должна вывести его на нужную тему, и оттого страшно возрадовался. Даже покраснел, - Насколько я знаю, он писал ваш портрет. Его творчеством вы тоже недовольны?

- Хм… - Марго задумалась, впрочем, ненадолго, - Это провокационный вопрос. Нет, Бурхасон все изобразил верно. Даже пуговицы на моей блузке весьма точно нарисовал. Но если поставить портрет рядом с моей фотографией, то я отдам предпочтение фотографии. Вы знаете, - она вдруг просияла, - А я только сейчас поняла… Ведь живопись – вымирающий вид искусства! Согласитесь, зачем тратить время на всю эту ерунду с кистями и красками, если можно просто сфотографировать. Это раньше, когда не было фотоаппаратов, людям приходилось прибегать к услугам художников, а теперь какая в том необходимость? Нажал на кнопку и готово! Удивительно, как подчас неожиданно в голове возникают столь революционные мысли, вы не находите?

Она хлопнула своими пустыми глазами и радостно улыбнулась. Андрей нашел, что сейчас она походила на ребенка, вдруг осознавшего, что конфета сладкая. Однако не в его интересах было уводить разговор в обсуждение разницы между фотографией и живописью.

- Но ведь портрет, насколько я понимаю, пропал… - напомнил он ей.

- Да… - она вздохнула, - но это вопрос времени. К его поискам я подключила очень хорошего детектива. Петра Бочкина, слыхали?

Россомахин икнул и долго не мог выдавить из себя даже междометья. К такому повороту событий он не был готов.

- Видите ли, - не заметив его реакции, легкомысленно продолжила Марго, - Портрет предназначался для художественной галереи Браззавиля. Лично мне больше бы понравилось, если бы Браззавиль был столицей Бразилии, как и должно бы быть, судя по названию. Но он, к сожалению, находится в Конго. Впрочем, Африке тоже нужна культура. Ой, Я вот только сейчас подумала… если портрет так и не отыщется, может имеет смысл им послать мою фотографию? Ну, в качестве утешения что ли. Хотя справедливости ради, фотография будет, пожалуй, даже лучшим подарком, чем портрет кисти Бурхасона.

- О! – наконец, выдохнул Андрей, все еще находящийся под впечатлением, что глупая блондинка подключила к делу частного детектива, у которого, по слухам за всю карьеру не случилось ни одного прокола.

Марго, разумеется. Поняла его «о» по-своему и скромно опустила глаза:

- Ах, ну, конечно, они и не ждут такой щедрости. Но, в конце концов, раз уж я взялась гуманитарно помочь их культуре, то к чему мелочиться! Я закажу большую фотографию, ничем не меньше размера пропавшего портрета. Это на случай, если Бочкину не удастся его отыскать. Хотя мне кажется, он профессионал своего дела.