- О! – она потрепала Мао по холке, - Это очень просто. Сначала, я заблуждалась, думая, что убийцы Коко и ее приятель Роман. Но прошлой ночью я с ними побеседовала в принужденной обстановке. Коко Полунина была настолько шокирована поведением своего отца, что рассказала мне всю правду. Какое-то время она следила за Пабло Бурхасоном, зная, что у того роман с ее матерью. Она хотела шантажировать Светлану откровенными фотографиями, чтобы та позволила ей выйти замуж за охранника Романа Топоркова. Что она уже и сделала месяц назад, но боялась об этом сказать родителям. Ведь ее хотели выдать замуж за Свирского. Однако около полугода назад Коко неожиданно обнаружила, что мать больше не встречается с Бурхасоном, потому что у того появилась новая любовь. Катерина Пискунова – его секретарь. Более того, она поняла, что и Свирский уже не столько благоволит ее матери, поскольку тоже весьма увлечен Катериной Пискуновой. Свирский, в порыве ревности, зашел в дом к Бурхасону и зачем-то стащил портрет обнаженной Катерины, который находился в мастерской художника. А Коко в свою очередь вытащила этот портрет из его машины, чтобы изобличить Свирского в глазах своей матери. Ну, чтобы та поняла, что у ее жениха чувства к другой. И это все произошло вечером накануне убийства и Бурхасона, и Свирского. И разговор, который я подслушала, сидя под окном Полуниных, оказалась пустяком. Коко, выходящую из ЗАГСа под руку с Романом случайно увидел ее давний кавалер. И вот он принялся пугать девушку, что расскажет всем и вся, за кем она теперь замужем. Разумеется, Коко перетрусила. Ну, а Роман собирался поговорить с негодяем по-мужски той ночью. Что касается Катерины, то я с самого начала ей не доверяла. Особенно, когда она начала пользоваться известными приемами завоевания мужчин, которые подробно описаны на страницах моего любимого журнала. Тогда я подумала, что-то здесь не чисто. Бочкин далеко не олигарх, и не Бред Питт, с чего бы к нему такое внимание?
- Вот видите, как вы ошибались, полагая, что Марго – круглая идиотка, - наставительно проговорил Кутепов, обращаясь к обоим преступникам, - Вы-то думали, что достаточно прикинуться представителем известной ей галереи, посулить акцию с журналистами, и она кинется в омут с головой!
- У нас не было другого выбора, - тихо ответил Кудрин, - Эта белобрысая дура развернула такую бурную деятельность вокруг поисков своего портрета, что мы подумали, нужно просто заткнуть ее, дав понять, что картина не пропала. А, кроме того, благодаря ее усилиям, все службы в аэропорту наверняка были оповещены о портрете. И в этом случае кто как ни она сама помогла бы нам вывезти его без проблем. Да она мертвому докажет, что он живой!
- Это точно! – улыбнулся Кутепов.
- Катя! – снова проскрипел Бочкин, - Ну, зачем тебе это все?! Ты ведь такая… ты совсем другая, Катя!
Она посмотрела на него и горестно покачала головой:
- Ну, почему все мужики такие идиоты? Ведь, казалось бы, вы все разные, живете в разных условиях, воспитывались разными родителями. А мыслите, как инкубаторские птенцы! Этот напыщенный петух Бурхасон полагал, что мне с ним рай, и не понимал, чего это я уламываю его не открывать нашу связь общественности. Почему это я не стремлюсь выйти за него замуж?! Свирский никак не догонял, чего же это я не перееду к нему с вещами?! Почему не расстанусь с Пабло, а еще и его уговариваю не рвать помолвку с Коко Полуниной?! Россомахин сулил золотые горы, хотя не способен был довести Данаю до заказчика. Кишка тонка. Бывший пианист, сплошные полеты фантазии. И ты туда же, Петь! Да не нужны вы мне со своими золотыми горами. И без них не нужны. Никто из вас. Никого из вас я не любила. Только с одними спала с меньшим омерзением, а с другими с большим. Я сама хотела строить свою жизнь. Стоить ее так, чтобы всякие идиотки, типа вашей расфуфыренной Марго меня уважали, понимаешь? Я хотела быть в этом обществе на равных. Без всяких выгодных браков! Сама, понимаешь! В московском обществе, и в любом другом. Я хотела, чтобы принцы мне руки целовали. И ни секунды бы не сомневалась, чтобы на пути к этому убить еще с десяток таких же как вы.
Она замолчала тяжело дыша. Потом перевела взгляд на онемевшего Кутепова и сухо произнесла, - Теперь довольно! Отведите меня в камеру.
Петр медленно опустился на стул и устало закрыл глаза.
- Последний вопрос, - следователь перевел взгляд на Марго, - Я сгораю от любопытства. Почему вы решили позвонить мне. Почему не поверили в то, что Кудрин действительно работник галереи в Конго, который должен доставить ваш портрет по адресу? Ведь легенда-то толковая. Даже учитывая, что вы знали о Катерине.
Она пожала плечами, хмыкнула и с достоинством произнесла:
- Когда я увидела его визитку, я подумала, что для человека, прибывшего из Конго он слишком бледен. Там ведь жара, вы сами сказали. А при такой жаре человек волей-неволей хоть немного да загорит.
***
Спустя три месяца Кутепов и Бочкин неспешно шли по коридору, ведущему в реставрационную мастерскую Эрмитажа. Бочкин был бледен. Врачам удалось поправить его здоровье. Однако с душевной травмой, которую нанесла ему Катерина, несчастному детективу приходилось разбираться самому. И пока его успехи, судя по тоскливому виду, были не слишком впечатляющими.
- Знаешь, - проговорил он, - Я подумываю вернуться на Петровку.
- Иди ты! – удивился Кутепов, - Надоела романтика чужих адюльтеров?
- И это тоже, - Петр усмехнулся, - Да и по роже чего-то стали часто лупить. В МВД как-то поспокойнее с этим.
- Ну, ну… - понимающе кивнул Кутепов, - Лучше скажи, что соскучился по громким делам, которые прокурор под свой контроль берет. А жилка сыскная небось ноет, да? Ведь ты же следак от бога! Честно признаться, если бы не вы с Марго, Даная уплыла бы из нашей страны, только бы ее и видели.
- Надо сказать ей спасибо, - глухо пробормотал Бочкин.
- Я уже, - усмехнулся Кутепов, - Думаю, она имеет право получить свою долю благодарностей. Я пригласил ее сюда.
- Зачем?! – округлил глаза детектив.
- Ну как… Все-таки она спасла мировой шедевр.
- Безобразие!
Они разом остолбенели. Впереди по коридору с треском хлопнула дверь. Вскоре появилась и сама блондинка. Вид у нее был такой, что у любого встречного неизменно появлялось желание уступить ей дорогу. Увидев знакомых, она тряхнула светлыми волосами, подкинула на руке собачонку и, стремительно подойдя к ним, резко остановилась.
- Нет, вы это видели! – возмущенно поинтересовалась она, - Вы видели, ради чего они смыли мой портрет! Лежит какая-то толстозадая девица. Господи, да ей от целлюлита уже никогда не избавиться! И это они называют шедевром?! Я что одна нормальная в этом здании? Десять мужиков пялятся на голое чудовище с таким восхищением в глазах, словно перед ними обнаженная Наоми Кэмпбелл! Куда катиться этот мир!
Выпалив эту гневную тираду, она еще раз тряхнула головой и пошла прочь, не оглядываясь.
Кутепов и Бочкин долго смотрели ей вслед, потом покачали головами и разом тихо проговорили:
- Без комментариев.
Эпилог
Роберт Дулитл долго смотрел на причудливые тени, разбросанные то там, то сям по ровной зеленой траве, устилающий внутренний дворик, куда выходило окно его рабочего кабинета. Он тысячи раз представлял, как встретит свою Данаю. Женщину всей его жизни, которая существовала задолго до него. Он мечтал о ней с тех пор, как начал собирать свою коллекцию полотен. Она заняла бы самое почетное место в его галерее. Но… счастье, казавшееся ему уже состоявшимся, вдруг растаяло как легкий сигаретный дымок. А вместе с ним растаяла и надежда на это счастье. Другого случая, увы, не представится. В ближайшие лет двадцать за картиной будет особый надзор. Что ж… Даная была для него навязчивой идеей, а стала несбыточной мечтой. Он нажал на кнопку селекторной связи.
- Слушаю, господин сенатор, - тут же ответил голосок секретарши, так напоминающий ему звон колокольчика.
- Мирабель, закажи мне, пожалуйста, билет до Санкт-Петербурга, - он вздохнул и надолго задумался.
- Что-то еще? – после минутной паузы, поинтересовалась она.
- Что? Ах, да… и два гамбургера.
Конец.