— Хватит. Достаточно! Хватит!
Ей очень, очень не хотелось этого делать. Огонь в ее руках начал ослабевать, но она не хотела совсем отпускать его в присутствии, этой, другой.
— Кира, хватит!
Черноволосая женщина торжествующе усмехнулась и исчезла. И только тогда она нехотя отпустила огонь, и открыла глаза.
Женщины, сидящие за столом, словно не заметили, что с ней что-то происходило. Они спокойно смотрели на Киру, словно ожидая что она совершит что-то еще, а может они вообще не заметили ничего?
Анна поднялась с места:
— Кира, спасибо тебе! Давайте узнаем, что же это было? Желтый?
Одна из сидевших женщин склонила голову.
— Синий?
Теперь также кивнула другая сидевшая за столом.
— Зеленый?
Женщина, отвечавшая Кире на вопрос о матери кивнула и произнесла:
— О, да. Такого зеленого я не видела давно. Девочка молодец.
Анна повернулась к следующей женщине. Та широко улыбнулась и энергично закрутила головой взметнув целое облако ярко — рыжих волос.
— Я не почувствовала в ней красного огня. Можешь успокоиться подруга.
Теперь Анна повернулась к Кире.
— Ну что же. Три из четырех это просто замечательно! Кира, тебе надо отдохнуть! Кейли! Проводи нашу гостью в столовую. После обеда вы можете погулять по парку. Потом мы поговорим, и я отвечу на твои вопросы.
Кира поняла, что больше ничего сейчас не услышит, встала и повернулась к выходу. У арки стояла маленькая, светловолосая девушка.
— Привет! Я — Кейли.
— А я Кира. Ты меня проводишь?
— Ага!
Направляясь вслед за Кейли, Кира вдруг почувствовала, что прикусила губу.
“Они говорили о четырех цветах. Четырех. Но почему — же никто не сказал ни слова о черном? И никто ничего не сказал о Ней”.
ГЛАВА 4. ЕЕ ЦВЕТ
1812 год. Шварцберг.
“Безусловно, она слишком много времени проводит в помещении. Генрих прав”. Софи подошла к окну. Лес внизу раскинулся до самого горизонта. Только в самом низу к склону холма притулилось несколько домиков. Здесь очень красиво, но как же ей хотелось снова в Вену. Или хотя бы в Прагу. Хотя зачем в Прагу, она никак не могла сообразить. Во всяком случае после родов, как только малютка немного подрастет, она наверняка поедет. Софи отошла от окна и обернулась к своему портрету, который Генрих повесил в этой комнате, где она теперь проводила так много времени. Портрет словно обладал своей особенной внутренней силой и глядя на него всегда ощущались спокойствие и уверенность. Она вышла в коридор и начала спускаться в гостиную, машинально проводя пальцами по граням висевшего на груди камня, когда за окнами послышался стук копыт и скрип колес экипажа. Софи спустилась в гостиную когда за окном уже раздавались женские голоса.
— Мадам Софи! Приехала Ваша сестра, мадам Евгения и с ней еще девушка, француженка, мадемуазель Клио,
Управляющий замком, господин Вахт, сам зашел сообщить о визите. Софи попросила, чтобы он быстрее пригласил женщин зайти. Это был сюрприз, приятный сюрприз. Сюда, к ней, никто не приезжал уже давно.
— Здравствуй, дорогая Софи! Прекрасно выглядишь! Тебе уже совсем недолго! — Вошедшая Евгения с удовольствием огляделась вокруг. Она стянула дорожные перчатки и принялась развязывать ленты на шляпе. Евгения была старше ее всего на два года, но вышла замуж значительно раньше и уже успела обзавестись двумя дочками — погодками. Она присела в предложенный лакеем кресло и радостно продолжила:
— Замечательно, Софи! Замечательно! Я была так рада когда получила твое предложение заехать, как раз перед нашим выездом из Дрездена! Это было приятное чудо. Правда, Клио?
До сих пор Софи не обращала внимания на девушку, приехавшую вместе с сестрой. Она держалась скромно и не пыталась вступить в разговор. В ответ на реплику Евгении она словно очнулась, ее лицо покинуло мечтательное выражение и она утвердительно кивнула.
— Вы знаете, Софи, Ваша сестра много рассказывала мне о Вас и о замке. Об истории рода хозяев.
Странно, Клио старалась сохранять приветливый тон и улыбнулось хозяйке, но женщину не покидало какое-то беспокойство.
— Да, Софи. Клио так интересуется историей! Она вынуждена была уехать из Франции совсем малюткой вместе с родителями, после всех этих страшных событий. А теперь, когда вместо курфюрста в Саксонии сидят эти генералы, бедная девушка решила уехать в Вену. Я взяла ее с собой. Все-таки и дорога так приятней.