— Ам! — щелкнула зубами я.
Изабелла подпрыгнула на месте, приземлилась на свой подол, сама себя уронила, перевернулась на карачки и быстренько понеслась от меня по дорожке к выходу.
В этот момент произошли сразу несколько событий.
Из-за поворота вырулил Яромир, напоминая бледное приведение — правда, мучался головными болями? — и, не замечая меня, прошествовал мимо.
Я замерла, не желая привлекать к себе внимания и мечтая сойти за разлапистый куст. До чего повезло, что не засветилась в штанах перед парнем!
Дверь из бального зала распахнулась, впустив в тишину сада смесь ароматов духов и новогодней ели, музыку и гомон студентов, веселящихся на празднике Зимнего солнцестояния, а также неразлучную парочку — Виктора и Мстислава. Несущаяся на карачках Изабелла бросилась им под ноги, вызвав щенячий визг парней. А в довершение Мстислав еще и грохнулся с высоты своих длинных ног на пол, придавив невменяемую девицу.
— Я буду… буду… — хрипела Изабелла, в попытке выбраться из-под крупного мосластого парня.
— Не-не-не! Даже не уговаривай, — испугался Мстислав. — Я категорически против! Ты не в моем вкусе.
— Что? — возмутилась Изабелла, позабыв про свое задавленное положение. — Хочешь сказать, я тебе не нравлюсь?
— Вот именно! И нечего мне предлагать неприличные вещи! — Парень, наконец, принял сидячее положение, как и Изабелла, с той лишь разницей, что громила устроился на коленях у девушки, но на эту мелочь в пылу перепалки оба не обратили внимания. — Я не такой! — верещал Мстислав.
— Врешь! Еще какой! — уже не вникая в смысл спора, возражала ему Изабелла.
— Я не готов!
— А придется! На старт. Внимание…
— Что вы тут творите! — услышала я высокий голос грет Морал.
Ректора, холодную и жутко строгую женщину, управляющую нашей академией, увидеть мне не удалось, как и ей меня, благодаря Виктору, загородившему обзор из дверного проема в зимний сад.
Я благоразумно отступила за кадушку со спасительным кустом, не желая попасться на глаза грет Морал в странном наряде.
— Просим прощения, — раньше всех нашелся Виктор и протянул руку другу. Он поднял Мстислава с колен Изабеллы, а затем предложил помощь девушке.
Все трое, оправив одежду, повинно склонили голову.
— Извините.
— От тебя, Изабелла, я подобного не ожидала, — прокомментировала ректор.
Послышался удаляющийся стук каблуков. За ректором последовала Изабелла, бормоча невнятные оправдания, которые никто не слушал. Дверь захлопнулась, зимний сад погрузился в прежнюю тишину. Я прикрыла глаза и выдохнула. Как же мне повезло в этот раз не попасться!
— Ты чего здесь устроила? — строго прошипел у меня над ухом Виктор, заставив вздрогнуть. Он снял с себя белый расшитый золотом пиджак и накинул мне на плечи. Длинные полы, достающие брату от силы до колена, мягко коснулись моих щиколоток. — Ходишь в непотребном виде.
— Как не стыдно бегать девице в мужских штанах! — поддержал его Мстислав и сунул мне в руки ворох юбок, подобранных неподалеку. — Да еще во время бала.
— А сам-то не лучше! — парировала я, собирая в комок переливающуюся огненными всполохами ткань. — Ай-яй-яй, сидеть на ручках у девицы!
Виктор прыснул в кулак, но, заметив взгляд друга, сделал вид будто закашлялся.
— Ты, в общем, дуй давай к себе, — выдавил брат, когда смог, наконец, говорить и не смеяться.
— Сама знаю, — буркнула я. — Старше на три минуты, а раскомандовался.
Виктор собирался по привычке отвесить мне подзатыльник, но, видимо, вспомнил, что я уже второй год, как считаюсь девицей на выданье, и передумал. Лишь махнул рукой, выпроваживая меня вон.
Зло печатая шаг, я вышла из зимнего сада через дверь, противоположную той, что вела в бальный зал. В коридоре, понятное дело, было пусто. Студенты и преподаватели веселились на празднике. Мне же его хватило с лихвой. Сложно, когда парень, затронувший твое сердце, смотрит мимо тебя, совершенно не замечая, словно ты букашка какая или гном, как выразилась Изабелла. Я не особо злилась на нее и ее подруг-подлиз, по сути, они сказали правду — мне не светит Яромир просто потому, что не повезло, и я родилась посредственностью. На счет уродины Изабелла, конечно, загнула, но и красавицей меня никто никогда не назовет. Тем более Яромир.
Я вздохнула. Войдя в свою комнату, подошла к окну. За стеклом мерно кружились в чарующем вальсе снежинки. Парк академии одаренных замело, и только дорожки, пропитанные специальным составом, оставались чистыми. Сугробы поблескивали в свете гирлянд, развешенных по веткам деревьев, и время от времени ярко вспыхивали разноцветными красками от всполохов праздничных фейерверков, запускаемых старшекурсниками.