Зато меня нашло ядовитое трио.
— Так и знала, что будешь ошиваться здесь, — бросила Изабелла, преграждая мне путь. Из-за узкой спины показались солидарно скривившиеся физиономии ее свиты.
Глава 3
Я закатила глаза. Что им от меня еще нужно? Специально провоцируют на компрометирующую реакцию? Не выйдет!
— Ай-яй-яй! Что за выражение? А еще дочь королевского советника! — усмехнулась я и поправила локон у виска.
— Значит так, Дорка, — перешла к делу Изабелла. — Я слышала, ты сегодня утром крутилась возле Яромира. Чтоб это было в последний раз. Тебе там ничего не светит, а вот с моей стороны огребешь проблем по самую макушку. Поняла?
Она выпятила тощую грудь и выдвинула вперед острый подбородок. При массе свидетелей осмелела?
— Например, Изька? — ее же тоном спросила я.
— Как ты меня назвала? — задохнулась от возмущения Изабелла.
— Так же, как и ты меня. И прекращай запугивать папочкой. Мои родители от него не зависят, а возиться с отчислением студентов для советника как-то мелковато, не находишь?
— Да ты вконец обнаглела! — изумилась Вероника, и не знаю, чего больше было в ее голосе: возмущения или восхищения. Эта серая мышка никогда не рискнула бы Изабелле даже слова сказать против, но, подозреваю, безумно хотела.
— Думаешь, макияж тебе поможет? — решила продемонстрировать свою поддержку Изабелле Мари-Августа. — Накрасилась и почувствовала себя красоткой?
На самом деле я действительно сегодня себя ощущала необычайно привлекательной. Многие парни, раньше не обращавшие на меня внимания, вдруг стали бросать в мою сторону заинтересованные взгляды, а некоторые даже пытались неловко заигрывать. Мне их симпатии были ни к чему, но льстили и воодушевляли.
— Судишь по себе? — спросила я.
Мари-Августа всегда очень ярко красилась, перебарщивая с макияжем. Даже в утренние часы ее лицо покрывал толстенный слой косметики.
— Хочешь сказать, что в одночасье похорошела? — усмехнулась она.
Я пожала плечами, мол, понимай, как хочешь.
— А мы сейчас проверим! — она, выбросив ладонь вперед, толкнула меня в грудь.
Я замахала руками, пытаясь сохранить равновесие и не грохнуться в фонтан, стоявший аккурат за мной. Неприятельница гадко улыбнулась, глядя на мои потуги. Зря она так. Я зацепила одной рукой Мари-Августу, а второй — Изабеллу, и со спокойной совестью рухнула со своей добычей в ледяную воду. Визги и вопли утопающих разнеслись по зимнему саду. К нам со всех сторон бросились «спасатели» и любопытствующие.
Понимая, что падаю, я успела сгруппироваться, поэтому не ушиблась и не нахлебалась воды. В отличие от ядовитых подружек. Те яростно барахтались в мелком бассейне, словно свалились в колодец, и смерть им дышит в затылок.
К моему удивлению меня выловили первой: ко мне потянулось сразу несколько рук. Далее парни помогли дочке советника. Изабелла завывала сиреной, явно переигрывая, и сбавила тон лишь после нескольких жалостливых реплик из толпы. В последнюю очередь добывали Мари-Августу, оглушительно матерящуюся и, как ни странно, отбрыкивающуюся — девица почему-то решила, что ее хотят утопить.
— Может ее оглоушить? — выдвинул идею кто-то из «спасателей», в очередной раз получив туфлей по руке.
— Да пусть себе плавает, — предложил другой. — Никому не мешает же.
— Садисты! — с театральной горечью воскликнула Изабелла, но сама и шагу не сделала, чтобы помочь подруге.
Парни вздохнули и, вчетвером навалившись, одновременно ухватили утопающую кто за ноги, кто за руки, а кто и за шкирку.
Как только мы все трое оказались на дорожке вне фонтана, ядовитая компания отряхнулась и шагнула ко мне.
— Э! Девчонки! Вы чего? — заволновались парни. Особенно те, кто только что побывал в роли спасателей. Они обступили нас плотным кольцом, следя за каждым жестом подруг.
Но те лезли не драться. Троица хотела убедиться, есть ли на моем лице макияж. Их косметика в бассейне размокла и некрасиво размазалась, превратив Изабеллу и Мари-Августу в панд — черные провалы глаз текли грязными ручейками к подбородку. На мне же не было ни капли краски. Что и засвидетельствовало ядовитое трио.
— Проверили? — спросила я и усмехнулась.
— Все равно он на тебя не посмотрит, — тихо прошипела Изабелла, так, чтобы ее услышала только я.
— Посмотрим, — одними губами ответила я, но судя по искривившейся физиономии соперницы — да, теперь Изабелла считала меня пусть и не равной себе, но опасной соперницей за сердце Яромира — она меня поняла.