— Абсолютного порядка не бывает, девочка…
— Тогда и не нужно возводить его в абсолют, — огрызнулась она.
Оба замолчали на какое-то время. Человек справа жевал медленно, будто вслушивался в произносимые слова.
Вскоре Илес вернулся и сказал, что договорился с одним извозчиком, но тот согласился отвести Овроллию до границы префектуры. Дальше ей требовалось нанимать новые сани. Девушка поблагодарила друга, отдала ему из наплечной сумки требуемые золотые и отпустила. Полурослик добежал до барной стойки, и возница заказал ещё эля, предложив Илесу. Обдумывая последние недели пребывания в академских застенках, Ови сказала:
— Помню, вы спросили у меня, почему я не рассказала вам о своеволии птицы и мозаике в подземелье… Я солгала тогда, простите.
— Прощения, — напомнил наставник о том, как привыкли говорить акадари. — И что вызвало твою ложь?
— Вы плакали в первый день после убийства, когда юстициары привели меня к архимагу… Я не хотела, чтобы вы больше разочаровывались во мне.
Он достал из наплечной сумки использованный флакон, на этикетке которого было написано незнакомое слово на акадарском языке. Овроллия спросила:
— Что это?..
— Это зелье вызывает панический приступ, ослабляет разум. Я иногда даю его другим студентам, чтобы снизить порог их эмоциональной стабильности. Тоже, знаешь ли, нарушение порядка, когда студентка в слезах врывается к преподавателю и просит отсрочить пересдачу зачёта. Жерацир в своё время дал мне и паре других профессоров несколько флаконов, не удивляйся. Я в алхимии не знаю ничего, кроме того, что запомнил из слов преподавателей кафедры.
— Вы не боитесь говорить такое при самом архимаге? — неожиданно спросила Ови. Кенциль удивлённо осмотрелся и не понял, про кого она. Девушка кивнула на человека в капюшоне и сказала: — Нессир ректор, когда вы входили в зал, то оставили свою трость за тем углом. И весь путь до нас опирались на столешницы.
— Я не хотел с тобой разговаривать, — послышался из-за шарфа мелодичный голос. — Не хотел смотреть в твоё лицо, смотреть правде в глаза. Но мне было интересно послушать, как громко ты хлопнешь дверью, уходя отсюда без желания вернуться, — незнакомец повернулся, и Овроллия узнала эти слепнущие светло-голубые глаза. — Значит, ты считаешь, что мы сотворили мнимый порядок? Укрывшись за сводами законов, сами нарушаем их тогда, когда нам удобно? А не все ли государства влекут подобное существование?
— Но они признают свои ошибки, — отвечала Ласточка. — Акадар Фрадур же умалчивает, как и вы, господин ректор, умолчали о своих. Уверена, вы с самого начала если не знали, то подозревали о планах академского чиновника. Ваши связи в префектуре не значатся ни в одном своде правил, но…
— Догадка, Овроллия, — спокойно перебил Паристо.
— Пусть будет догадка, но хочу, чтобы вы знали. Эта лаборатория, скрытая за мозаичной галереей, останется похороненной под толщей ваших знаний. Никто больше не потревожит уничтоженного голема.
— Не тебе принимать такое решение, Ласточка, — помотал головой наставник, и Ови поняла, что он занимает сторону архимага. — Академия подчиняется ректору и совету провинции, но не тебе…
— Я изучила там всё с внимательностью орла, пока готовилась к защите работы и после неё: каждую щель, арочные своды, дверные проёмы… — прошипела девушка, наклонившись в кресле и сжав пальцами колени. — Если начнёте копать, произойдёт обвал. Магические ловушки будут действовать долго, и, боюсь, снять их сможет только тот, чьей руке они принадлежат. Весь главный корпус провалится вниз и погубит сотни лет практик и десятки поколений истории. Клянусь Всеотцом, так и произойдёт.
— Всеотцом?.. — переспросил сам ректор. Седые брови приподнялись и скрылись под полой капюшона. — Значит, твои слова — это не сиюминутный каприз, Ласточка действительно сделала выбор и решила вернуться в гнездо?
— Ласточка выучила последний урок.
Молчание прервали грузные шаги укутанного в меховую накидку, как медведь, извозчика. Он произнёс необычайно весёлым для акадари голосом с лёгким акцентом:
— Атессира чародейка, пока не началась пурга, лучше двинуться в дорогу сейчас. Я погружу ваши сумки на сани, и мы стремглав помчимся за уходящим солнцем!.. Пусть здесь солнца и не видать!
— Конечно, — через силу улыбнулась она, — я готова отбыть.
Когда медведь погрузил на плечи все сумки, вернулся полурослик. Он сказал:
— Ох уж эти лодвинге… Я сначала и не понял, что он из переселенцев с юга, то-то он говорливый такой! А что здесь происходит?..