Скоро, когда обитатели академии стали заглушать горестные всхлипывания неизвестной, вернулся Илес с таким же низкорослым соплеменником. Стряхнув с головных уборов снег, они остановились у двери, и друг Илеса сказал:
— Да, точно, я же и поменял его ночью. Чего за паника такая?
— Тебя зовут Кольц, верно? — спросила Ови, на что получила кивок. — Ты не знаешь, кто выбил дверь?
— Конечно, знаю! — выпрямился рабочий. — Юстициары, когда в академии прозвонили в колокол! Не могли попасть дальше, в глубь корпуса, потому дверь и выломали! Говорят, стражники со второго этажа их позвали, ну… когда в окно высунулись.
— Это кратчайшая дорога к реликторию, — заметила волшебница, скрестив руки на груди. — Значит, дверь была заперта, хотя в обычное время их никогда не запирают. У кого может быть ключ, Кольц?
— У любого, здесь замки простые, не для хранилищ же каких-то, — он почесал покрытый щетиной подбородок. — Да замки этого типа и отмычкой можно вскрыть, но, кроме меня, думаю, таких ловкачей в академии не найти!
— Серьёзно? — она иронично взглянула на Илеса. Тот покрылся румянцем.
— Этот только с кожей умеет работать, знает, как выдубить, замочить да сшить. У меня другая специализация, особая! — Кольц поднял вверх указательный палец. — Но, госпожа чародейка, вы правы — нет нужды закрывать переходные двери. Даже главный вход обычно открыт. На ночь всегда запираются только хранилища и двор канцелярии.
Овроллия задумалась, поблагодарила мастерового и отпустила работать дальше. Илес осмотрелся, нашёл те же следы, что и спутница, и спросил:
— Думаешь, злодей пытался задержать тех, кто мог прийти на помощь?
— Закрыт был только этот коридор, — заметила Ови. — Возможно, он хотел направить стражу по другому пути. Не будем гадать, у нас нет никаких зацепок. Однако хочу спросить, чтобы убедиться, не повредился ли у меня рассудок: ты не слышишь поблизости чей-то… плач?
Полурослик демонстративно прислушался, осмотрелся. Подождав какое-то время, он пожал плечами и помотал головой.
Друзья отправились к башне канцлера тем же путём, что и вчера. Осторожно открыв дверь, ведущую во двор с башней, Овроллия осмотрелась и заметила, что на верхних этажах горит свет.
— Хорошо, сегодня метели нет, так, крупинки сыпятся и всё, — пробубнил спутник, высунувшись наружу из-за двери.
— Вот и вы! — прощебетало что-то мелодичным голоском. Ови и Илес попятились назад, готовясь закрыть за собой, как под навесом, рядом с ними, застыла в воздухе спектральная ласточка. — Хозяйка, долго же тебя приходится ждать!
— Иди сюда, дьяволица! — чародейка в мгновение прочитала чары и связала птицу спектральной сетью, притянув к себе. Илес закрыл дверь и в недоумении уставился на происходящее. — Где ты пропадала? Если бы не ты, то у нас бы было больше прав для проведения расследования!
— Осмотр! — пропела ласточка. — Ты приказала осмотреть южную стену! Я сделала это! Потом вернулась к башне, но вас тут не оказалось! Стала ждать снаружи! Я подслушала канцлера, он жаловался, что кто-то не смог найти какие-то записи, но кто — ему не удалось разглядеть в окно!
— Отпусти её, — призвал полурослик. — Она напугана.
— Это иллюзия, животное, — пояснила Овроллия. — Она не чувствует, просто не умеет чувствовать.
Птица покрутила головой, и волшебница сама не поверила своим глазам. Казалось, чёрные пуговки её фамильяра изобразили нечто, что в иной ситуации стоило бы назвать проявлением интеллекта. Ласточка иронично сузила глазные щёлки, вполне нетипично для себя. Обычно она даже не моргала.
— Неужели в тебе после вчерашнего действительно поселилась часть моего сознания? — спросила хозяйка, прекратив поддерживать сеть и отпустив животное. — Неужели моё заклятье оказалось совершенным, просто требовалось эмоциональное потрясение, которое бы пробудило в тебе… разум?
Птица вновь сузила глазные щёлочки, будто выражая подозрение или несогласие. Илес сказал:
— Она помогает тебе, это самое главное. А эти мелочи оставь на потом, любезная подруга.
— Ты прав, — кивнула девушка. — Расследование на первом месте. Что тебе удалось узнать?
Птица в несколько взмахов крылышек долетела до ближайшего ящика и уставилась на каменную стену. Ови не могла поверить, что оскорбила призванное существо. Илес локтем ткнул её в бедро, слова сами покинули уста чародейки:
— Прости, любимая. Я до сих пор вне себя от произошедшего.
Ласточка повернулась, едва заметно кивнула, расправила крылышки и несколько раз взмахнула, после чего начала щебетать: